Плутовка против некроманта. (Не) желанная для ректора
Шрифт:
— Лимоны?
— Эва дала. Я сказала, что у нее очень красивая белая кожа и…
— Ясно.
Неловко. Все, что происходит в этом помещении, наполнено неловкостью. И почему Барсик молчит? Мог бы заполнить тишину своей постоянной болтовней.
— Так удобнее?
Пока я стояла, краснела и пыталась понять, что происходит, ректор стянул рубашку и повернулся спиной. Мои глаза округлились. Со стороны спины дыра была больше, чем со стороны груди?
— Чем это Вас так?
— Отвечу, как ты расскажешь, почему не
Я тяжело вздохнула. Похоже, он не привык сдаваться. Отвечать на вопрос не хотелось, но очень хотелось узнать, что же с ним произошло.
— Сегодня они есть, — у ректора действительно широкая спина. За одеждой это не очень бросается в глаза, но когда он вот так сидит, пока я наношу мазь, она кажется огромной. Или, может, это я такая маленькая. Что за мысли? — А завтра никого нет, — закончила мысль.
Мазь воняла, и очень хотелось помыть руки. Но сначала надо было перебинтовать некроманта. С этим он точно не справится самостоятельно.
— Насколько же сильно ты боишься потерь?!
Это был не вопрос. Да и не уверена, что должна была его услышать. Ректор сказал это тихо, просто я оказалась ближе, чем должна была, когда почти обняла его за плечи, перекинувшись через здоровое плечо. В этот момент он обернулся, и мы оказались лицом друг к другу. Наши носы почти соприкасались. Я услышала, как он втянул воздух в тот самый момент, когда сама затаила дыхание. Где-то под ребрами зачесалось, а мир начал тонуть в тумане его глаз. Если смотреть в глаза ректора на таком расстоянии, то от них веет теплом. Обычно две льдины в сером мареве превращались в уютный океан. Никогда не видела океана вживую, но те рисунки, которые были в книжках, были окрашены в серый цвет.
— Ну и что ты с этим будешь делать?
Голос Барсика разлетелся эхом внутри сознания и вернул мир в привычное состояние. Состояние, в котором ректор закрыл глаза, сделал еще один глубокий вдох и ответил на вопрос, который, видимо, адресовали ему.
— Явно не то, чего по-настоящему хочется.
Я отодвинулась, а затем и вовсе слезла с софы, на которую села, чтобы удобнее было обрабатывать рану. Дыхание выровнялось, но сердце продолжала отчаянно рваться из груди. Что же происходит?
— И долго сможешь противиться? — Барсик вытянулся и широко зевнул. Меня не интересовал чужой разговор, пока он не касалось моих интересов. Тем более, пока эти двое болтают, я могу успокоить сердце.
— Ума не приложу, — устало ответил некромант, а затем обратился ко мне. — Эль?
— М-м-м? — слишком резво ответила я.
— Давай ты будешь подавать бинты со спины, а я перехвачу и сам сделаю перевязку.
— Да.
Хорошо, это он придумал. Правда, стало обидно, что от меня никакого проку нет. Раненому мужчине приходится заботиться о себе самостоятельно. Я ни о ком не могу позаботиться. А все потому, что он позволил себя ранить.
Это
— Вы не сказали, что случилось.
Если уж я дала ответ на его вопрос, то имела полное право потребовать ответа на свой. Была готова к тому, что он попробует уйти от ответа, но, к моему удивлению, некромант не спорил.
— Ах да, у нас же был уговор, — усмехнулся мужчина, принимая протянутые мной полоски ткани. — Я перехватил чужую стрелу, а когда вернулся, уснул от звука твоего голоса и не успел перевязать. Ничего серьезного, пройдет.
Стрела. Так вот, что это было. Стрела. То есть на него напал даже не маг, а человек. Не зря маги так отчаянно борются за то, чтобы у власти был обладающий силой, а не простой смертный. В мире было бы спокойнее.
— Как это, «перехватил»?
Моя ладонь опустилась на плечо мужчины, который фиксировал бинты. Он обернулся вполоборота, натягивая полоски потуже, и сказал то, что мгновенно вывело из себя.
— В том пабе, где ты так часто бывала, произошла заварушка. В Лизи метились и… Ай.
Оказывается, маленькая женская ладонь, сжимающая раненое мужское плечо, способно причинить достаточно боли, чтобы прекратить неприятный разговор.
— Эль…
— Вы опытный маг и, как я слышала, довольно талантливый воин. Могли бы и не позорить академию таким провалом.
Я развернулась и направилась к столу. Ах, вот оно что… Он спасал Лизи.
Позор! Не смог отразить стрелу, потому что был слишком увлечен Лизи. Той самой прекрасной и загадочной Лизи.
— Пи, — пропищал мышонок.
— Завтра закончим, — ответила я, сгребая в охапку стопку книг. А вот что делать дальше, я и не подумала. Работы на сегодня осталось немного, но очень уж не хотелось дольше оставаться в покоях ректора. Было желание оставить все и уйти, но захламленный стол ректора не позволял считать задание выполненным. Я посмотрела по сторонам в поисках решения и нашла. Подошла к дальнему углу, в которой стояла огромная ваза, сдвинула ее ногой в сторону и сбросила все книги.
— Эль?
— Мы завтра все закончим.
Глаза б мои его не видела. Я еще дура, переживала, что бедный несчастный ректор страдает от боли, а он просто пытался произвести впечатление.
А-а-а-а-а, что ж так злит все это.
— Книги-то при чем?
— Я же сказала, что мы завтра все уберем.
Вот сейчас вернусь к себе и спалю что-нибудь. А хочется кого-нибудь. Например, ректора.
Попинала книги, загоняя их в дальний угол, и развернулась, намереваясь покинуть покои некроманта. К сожалению, он стоял прямо передо мной, засунув руки в карманы. Расстегнутая рубашка открывала идеальный торс, местами криво перевязанный нашими общими усилиями.