Пляшущие тени
Шрифт:
Все остальные недоуменно переглядывались.
— А скажи! — заголосил Вольдемар, еле ворочая языком и салютуя мне бутылкой. — Я хочу пс-слушать!
— Что вы такие смурные все? — я сделал обиженное лицо, развел руками. — Не понравилась сказка — так и скажите… Ладно, у нас Новый год, и давайте поэтому веселится, а? На новый год случаются чудеса! Мы сейчас зажжем елку, а для этого нам понадобится…
— Волшебная палочка! — Вольдемар стащил с носа очки, распахнул голубые глазки.
— Молодец! — сказал я. — Один ты меня поддерживаешь.
Я полез под свитер и вытащил из-за пояса короткий
— Крибле-крабле-бумс! — сказал я. — Время творить чудеса!
Я сделал несколько пассов прутиком.
Надо было видеть их глаза.
— Что это? — спросил Влад с каменным лицом.
— Это? — я посмотрел на прутик так, будто впервые увидел. — Ой, это же не то, ребята, совсем не то… Это же… Изумрудная Лоза!
Я обвел присутствующих долгим взглядом.
— Как вы думаете, откуда она у меня? — спросил я.
Тишина звенела. Было слышно, как тикают тяжелые часы в коридоре. Тик-так, тик-так, тик-так…
На улице, где-то очень далеко, трещали фейерверки, а здесь, в зале, потрескивали дрова в камине. Все молчали, переводя взгляд с одного на другого.
Покажись, ну же, мысленно подбадривал я. Хватит играть, Умник…
— Положи Лозу на пол и сделай два шага назад, — очень спокойно и трезво сказал Вольдемар, нацеливая на меня дуло пистолета.
11. Подарочки
— В лесу родилась елочка, — сказал Вольдемар, снимая пистолет с предохранителя. — В лесу она росла… И выросла. Большая такая елочка. Но найти ее в лесу непросто. Верно, Дениска?
Гости вздрогнули, охнули, вскрикнули, подались назад. Громко выматерился Влад.
Лишь двое оставались бесстрастны. Я и Дед Мороз, возвышавшийся посреди зала в своей красной шубе.
Я положил прутик на пол, и попятился на два шага.
— Правильно, Денис, — сказал Вольдемар и добавил, обращаясь ко всем присутствующим. — Попрошу без нервов, дамы и господа! Не будем портить друг другу праздничек, хе-хе. Не забывайте, это мой дом…
Я понял, что он имеет в виду. Он был прожженный «минус», и в доме все было пропитано его собственной черной силой. Все здесь работало на него.
— А карта, Дениска, она тут, — сказал Вольдемар, усмехнувшись. — В архивичке у меня пылится, на втором этаже. Точнее, ее точная копия. Оригинал я сжег. Вы спорили, где она, искали ее… В конце концов решили, что поиски бессмысленны. А я даже дачку себе здесь устроил по этой самой причине. Здорово, да? Где-то здесь, под самым боком у меня — Источник Жизни Вечной. Выйдешь за заборчик, зайдешь в лесок — авось повезет. Как тому мужику повезло, еще в восемнадцатом веке. Я давно работаю в Конгломерате, начинал в архиве. Тогда мне и попались на глаза записи ротмистра и приложение к ним, карта. Только Лозы не было. Она валялась в хранилище у наших оппонентов. Это ты все точно рассказал, Дениска.
— Умник, — сказал я. — Ты действительно подсунул записки Никите?
— Через третьи руки. Он парень легко увлекающийся. Вон, какую кашу заварил…
— Не глупи, Вова, — сказал Влад, выходя из толпы.
Вольдемар выстрелил в потолок. Все вздрогнули от оглушительного грохота, подались на шаг назад.
— Сейчас
Вольдемар подошел к прутику, легко опустился на корточки, подобрал его, поднялся. Повертел его в руке. Ему хотелось разглядеть зеленую веточку получше, но это было сложно сделать, держа меня на прицеле.
— А ведь такая жалкая штука, — усмехнулся он. — Какая-то палочка обгрызанная. И что за ней! Вершины, вершины могущества! О чем еще может мечтать человек? Действительно, самый лучший новогодний подарок… К какой власти может привести эта палочка, вы только подумайте!
Он обвел гостей кончиком прута, как указкой.
— Вы, «минусы», — сказал он. — Жалкие букашки. Мне противно смотреть на вас, до чего вы примитивные, трусливые, до чего жалкие… Какую силу вам дали, какую силищу доверили! И что вы? Собрались в кучку, устроили себе корпоративный клоповничек. Затаились. Живете, как трусливые овечки в стойле. Живете, как все остальные… Вы бы могли мирами потрясать, каждый день перекраивать историю. А вы? Таитесь по углам, гадите потихоньку, исподтишка. Чтобы большой дядя вас не заметил, ушки не оборвал. Вы боитесь показать свою силу. Боитесь толпы, которая задавит вас. А задавит она вас не потому, что вас мало, а потому что вы черные клопы, потому что вы гребаные трусы.
Он со свистом рассек прутиком воздух.
— Верно говорю, Яблоков? — спросил он. — Ты мне сразу понравился. Ты один тут меня понимаешь.
— Верно, — сказал я. — Я согласен с вами. Только то, что вы хотите устроить — тоже не вариант.
— Это почему же? — спросил Вольдемар с интересом.
— Потому что вы «минус», — пояснил я с улыбкой. — Зачем вам Древо? Чтобы жизнь себе продлить? А дальше что? Будете, как тот старикан, который все свои бесконечные годы в избушке лесной просидел. Он хотя бы людям помогал, а вы? Историю перекраивать, мирами повелевать? Ничего у вас не получится, потому что думаете, как «минус»… Только о себе.
— Увидишь, — сказал он, искоса поглядывая на прутик. — Увидишь еще, Дениска, что дальше будет. Тогда и поговорим с тобой. Я бы тебя взял к себе, в адъютанты. Этих всех — нет, — он обвел прутом присутствующих. — А тебя бы взял. Ты парень нормальный.
— А я бы не пошел, — улыбнулся я. — Мне с вами не по пути.
— Как она работает? — Вольдемар покачнул пистолетом. — Давай, объясняй, сигнальщик…
Я улыбнулся еще шире.
— Вы еще не поняли?
Вольдемар потер прутик пальцами. Продолжая держать меня на прицеле, покосился.
Я стоял возле камина. От пальцев моих до рукоятки кочерги, укрепленной в стойке, было совсем чуть-чуть.
— Вы же опытный «кукловод», — сказал я. — Сообразите сами.
— Не ерепенься, — ледяным голосом оборвал Вольдемар. — Объясняй.
В глазах его закружила черная метель. Просилась вырваться на свободу, билась в его расширенных зрачках, как бьет в ненастье пурга в оконные стекла.
— Я не знаю, — сказал я. — Действительно не знаю. Как-то должна работать.
Он стал что-то делать с прутом, продолжая целить в меня из пистолета, потянулся к нему своими черными силами, пытаясь нащупать, уловить незримый ток, энергию Древа, заключенную в веточке.