Пляска богов
Шрифт:
Понимая, что силы у него могут закончиться, он еще раз изменил облик — на этот раз превратился в волка. Не обращая внимания на суматоху, волк одним прыжком выскочил за дверь.
Он повернул налево, рассчитывая выиграть время, и набросился на первого попавшегося вампира. Волк застал врага врасплох и разорвал ему горло. Затем побежал дальше; с морды его капала кровь.
Ларкин рассчитывал, что пожар, который он устроил в арсенале, отвлечет врагов. Но пока еще никто не поднял тревоги.
Затем он наткнулся на двух вампиров,
Теперь послышались крики — не человеческие, исполненные муки, а вопли тревоги и ярости. Ларкин снова обратился в волка, рассчитывая на быстроту зверя. Он сделал все, что мог.
Свернув в туннель, Ларкин увидел мальчика.
Сидя на корточках, Дэви впился в горло выпущенного из клетки мужчины. Блестящие волосы мальчика были измазаны кровью; кровь капала с пальцев и губ.
Глухое рычание, вырвавшееся из глотки Ларкина, заставило маленького вампира поднять голову.
— Собачка! — Дэви улыбнулся жуткой улыбкой. — Сначала я. С той я уже закончил, так что можешь взять ее себе, если хочешь.
Мальчик махнул рукой, указывая на женщину, которая лежала ничком в нескольких футах от него.
— С ней было не так весело, как с ним, и я быстро расправился.
Вне себя от ярости, Ларкин приготовился к прыжку.
— Дэви, вот ты где! — Мужчина, тренировавшийся в паре с Лорой, торопливо шагал по туннелю. — Мама хочет, чтобы ты шел к себе. Люди сбежали, и им удалось устроить пожар.
— Я еще не закончил.
— Потом. Ты прикончил обоих? — Он присел и одобрительно похлопал Дэви по спине. — Молодец. Но не стоит больше есть — заболеешь. Я кого-нибудь пришлю сюда, чтобы их убрали, а ты пойдешь со мной.
Мужчина поднял голову и заметил Ларкина.
— Один из волков твоей матери? Я думал, она всех отправила…
Ларкин увидел, как изменилось его лицо, как напряглось тело. Он прыгнул, целясь в горло, но промахнулся — вампир успел отпрянуть. Волк со всего размаху ударился о стену, но тут же вскочил и бросился на врага, прежде чем тот успел выхватить меч.
Жуткий вой вампира слился с рычанием и клацаньем волчьих зубов. Та часть Ларкина, которая была волком, жаждала крови, а человеком руководила жажда мести.
Он вонзил когти в грудь и плечо вампира.
И вдруг его пронзила невыносимая боль — мальчик прыгнул ему на спину и впился зубами в загривок.
Взвыв, Ларкин отпрыгнул назад и стряхнул мальчишку. Но Дэви быстро поднялся, а распростертый на земле вампир уже тянулся к мечу.
С волком покончено, и Ларкину оставалось надеяться, что у него есть еще достаточно сил для бегства.
Тело его замерцало. На этот раз боль была сильнее, а вместе с ней накатилась и волна слабости. Он превратился в мышь, маленькую и юркую, которая скользнула во тьму и кинулась
Рана на шее, казалось, горела огнем. Эхо разносило по пещерам крики и топот множества ног. Силы у него заканчивались, движения замедлялись, но он упорно пробирался к тонкой полоске лунного света и реву волн.
Снаружи беглецы карабкались вверх по склону утеса. Ослабевших и раненых несли на руках. Ларкин знал, что если он еще раз изменит облик, то его самого придется нести.
Больше он ничего не мог сделать. Собрав остаток сил, Ларкин подтащил свое маленькое тельце к камню и забился в щель.
Последнее, что он увидел, было мерцание звезд, бледневших на фоне приближающейся зари.
8
— Пора бы ему уже вернуться. — Из окна гостиной Блэр смотрела, как заря прогоняет долгую ночь. — Он уже на пути назад. Может, попробуете снова? — Она повернулась к Хойту и Гленне. — Давайте еще раз.
— Блэр… — Гленна подошла к девушке и погладила по руке. — Обещаю, как только его можно будет увидеть, мы увидим.
— Это была глупая идея. Безрассудная и глупая. О чем я только думала? Я сама отправила его туда.
— Нет. — Теперь Гленна взяла ее за плечи. — Он вызвался, и остальные согласились с его решением. Все равны. Ответственность лежит не на одном, а на всех.
— Он пошел без оружия, без защиты. — Блэр накрыла ладонью кресты.
— Вряд ли Ларкин смог бы лететь, красться или ползти в логове вампиров с крестом на шее, — заметила Гленна. — С таким маяком ему не продержаться и пяти минут.
— И что? С голыми руками он продержится десять.
— Ларкин жив, — тихо сказала Мойра; девушка сидела на полу и смотрела на огонь. — Иначе я бы почувствовала. Все бы поняли. Круг разорвался бы. — Она оглянулась на Хойта. — Правда?
— Я убежден, что все в порядке. Может, ему просто нужно отдохнуть. Существование в другом обличье отнимает много сил и требует сосредоточенности.
— Правильно. Поэтому он и ест, как рабочая лошадь. — Мойра повернулась и выдавила из себя улыбку. — И насколько я знаю, он никогда не оставался в чужом обличье больше трех часов.
Еще один кошмар, подумала Блэр. Теперь она будет представлять, как Ларкин крадется по пещерам в облике крысы — они так решили — и вдруг, бац, превращается в человека, и у него нет даже палочки от мороженого, чтобы защитить себя.
Он жив — эта мысль поддерживала ее. Да, они обязательно почувствовали бы его смерть. А вдруг Ларкин сидит в клетке, измученный, окровавленный?
— Пойду что-нибудь приготовлю. — Гленна ободряюще похлопала Блэр по плечу.
— Лучше я. Мне нужно учиться готовить. — Мойра поднялась с пола. — Мне необходимо чем-то заняться — не могу просто сидеть и волноваться.