Пляска в степи

Богачева Виктория

Он жалел лишь, что не увидит лица робичича, когда тот, наконец, все уразумеет. Поймет, в какую он себя загнал ловушку. Поймет, кто ту ловушку для него расставил. О да, Святополк многое отдал бы, чтобы поглядеть на Ярослава в тот самый момент. Но он будет занят иным: захватом ладожского терема, оставшегося без князя, без войска и без защиты.

Святополк вынырнул из своих сладких предвкушений, когда почувствовал на себя пристальный взгляд Багатур-тархана.

— Теперь, когда мы знаем про Яр-тархана, мы

отведем войско немного в глубь. Я велю людям готовиться, — хазарин с холодной, расчетливой насмешкой наблюдал за княжичем. — Оттянем его как можно глубже в земли каганата.

— Немного, — выделил голосом Святополк. — Я не хочу, чтобы в последнее мгновение он развернулся и убежал, побоявшись заходить так далеко.

Багатур-тархан вскинул брови и залпом допил оставшееся в кубке вино. Он сомневался, что рус испугается. Он все-таки правитель, а не мальчишка с мечом. Конечно, Яр-тархан попадется и в эту ловушку, и зайдет так глубоко, как им потребуется. Порой, ненависть к брату затмевала Саркелу разум.

— Мы не сможем уйти далеко, даже если захотим, — ответил Багатур-тархан, и его слова прозвучали загадкой, наподобие тех, что загадывают на посиделках.

На миг Святополк задумался над сказанным. Что хазарин имел в виду? Что помешает ему углубиться в земли каганата? Взъерошив волосы себе на затылке, княжич тряхнул головой. Перун с ним. Ему не важны интриги узкоглазых, пусть хоть глотки друг другу перегрызут. Главное, чтобы союз промеж ним и Багатур-тарханом сохранился.

— Мы же уйдем вот по этому пути, — Святополк нашел среди свитков начертанную карту земель и указал на дорогу, лежавшую в стороне от южных княжеств. — Драган уже провел им однажды дружину. Получится и во второй раз.

— Хорошо, пусть твой полководец уходит, — кивнул Багатур-тархан.

Оба — и княжич, и воевода одновременно вскинули головы. Драган смолчал; Святополк же переменился в лице. Широко шагнув, он остановился напротив сидящего хазарина и опустился на подушку с другой стороны стола.

— Ну-ка принеси выпить. Да не этой вашей кислятины! — велел он небрежно тотчас сорвавшейся с места девке и исподлобья посмотрел на Багатур-тархана. Взыграло внутри ретивое, горячее сердце, но Святополк велел себе не торопиться. Время на гнев у него еще будет.

— Мы с тобой не так договаривались, Багатур-тархан, — произнес он медленно, чеканя каждое слово.

— Мы никогда с тобой об этом не договаривались, Саркел, — полководец покачал головой с хитрой усмешкой. — Пусть часть твоего войска уведет он, — небрежный кивок в сторону замершего у полога Драгана. — А меньшая часть — останется со мной. И с тобой.

— Это не дело, — Святополк скрестил на груди руки, хмурясь. — Какой мне толк сидеть и ждать, когда, напрочь, я должен напасть на ладожский терем?

— Толк? — переспросил Багатур-тархан, старательно

изображая удивление. — Ты выманишь своего брата. Это ты, не я, говорил, что Яр-тархан придет, если будет знать, что ты замешан в налетах на земли русов.

Он замолчал, обдумывая следующие слова. Сидящий перед ним Святополк обратился в камень, мрачно вслушиваясь в то, что он говорил, и отчаянно со всем не соглашаясь.

— Я же буду уверен, что наши договоренности не будет нарушены. Иначе какой во всем толк мне? Сражаться с войском русов в одиночку?

Святополк заскрипел от гнева зубами, чувствуя, как бьется жилка на правом виске. О, он всегда ведал, что хазары — изворотливые, лживые, жалкие ублюдки, которым нельзя верить. И нынче он в этом убедился.

— Ты обвиняешь меня в предательстве? — спросил он низким, свистящим голосом. — Что я нарушу данное тебе слово?

— Я ни в чем тебя не обвиняю, — огрызнулся Багатур-тархан, и по его голосу явственно слышалось, что он хотел добавить — «мальчишка». — Но полностью я даже самому себе не верю.

— Добро, — кое-как вытолкнул Святополк из себя. — Воевода уведет мое войско, я останусь с дюжиной кметей. Но я не буду сидеть здесь и ждать до самого конца, пока мой брат не приблизится на один полет стрелы. Но я позабочусь о том, чтобы робичич узнал, что мы заключили союз.

— Я так мыслю, Яр-тархан уже о том ведает. Но я согласен с тобой, Саркел. Делай, как решишь, — добившись главного, Багатур-тархан был не прочь пойти на мелкие уступки.

Их прервала появившаяся в шатре девка. В руках она держала кувшин, из которого наполнила кубок Святополка. Принюхавшись, он скривился. Воняло кислятиной... конелюбы, чтоб им пусто было.

Он сдержался и не выплеснул отраву на землю лишь потому, что сидел напротив него Багатур-тархан, и была у княжича на уме одна мысль, о которой он хотел поговорить.

— Коли уж затронули мы с тобой наши договоренности, то скажи мне, отчего дочку свою прячешь в шатре от меня? — и Святополк поднял на хазарина острый, цепкий взгляд. — Помнится, промеж нами иное оговорено было.

— Иштар не здорова, — Багатур-тархан пожал плечами, — да пусть покарает меня на месте Великий Тенгри, коли я тебе лгу! — он даже приложил ладонь к груди и возвел глаза к потолку шатра.

Святополк расслышал, как позади него отчетливо ухмыльнулся Драган.

— Ты обещал ее мне, — с нажимом произнес княжич. — Она уже была моей.

— Женщины отвлекают мужей от того, что поистине важно, — с задумчивым видом произнес Багатур-тархан, и Святополку показалось, что было в его словах заложено куда больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд.

Дождавшись, пока, повинуясь щелчку его пальцев, девка подольет ему в кубок вина, хазарин сызнова повернулся к княжичу.