Пляска змей
Шрифт:
Все эти события, произошедшие в гроте: мои волосы впитавшие демоническую силу; то, как я эти волосы использовала; контакт с полумесяцем — всё это не прошло для меня даром. Я была абсолютно обессилена, и наполнена различного рода болью… Но, зато на душе у меня теперь не было былой тяжести. Разговор с братом, в некоторой степени, исцелил мою душу. И те слова, что сказала мне мать Сары, также возымели свое действие… Внутри появилось странное чувство правильности всего происходящего. Появилась вера в то, что все это не просто так… Ну и, конечно же, я уже не столь мучилась по поводу убиенных мной людей. “Твои грехи отпущены.”
Для меня, в моей нынешнем состоянии, было весьма мучительно, что туннель, хоть и не слишком круто, но все же шел в гору… Это создавало дополнительную нагрузку на ноги, которую я, наверное, почти и не ощутила бы, будь мое тело в норме, однако сейчас, такая нагрузка превращалась в настоящее испытание…
Глаза Марка — два живых синих огонька, а также Асху в его руке, совсем немного освещали туннель. Здесь было очень сыро, грязно, и пахло затхлостью, а также откуда-то издалека едва уловимо тянуло дымом… Я могла видеть земляные стены, и хлипкие гниющие деревянные укрепления, которые должны были предотвращать обвалы в этом туннеле. Под потолком тянулись обвисшие нити, те самые, которые раньше светились красным… Теперь они погасли, и как мне казалось, стали в самую малость толще, сделавшись похожими на старые темные телефонные провода…
— Мы должны ориентироваться по этим нитям. — Сказала Сара в самом начале пути, когда они еще светились. — Чуть позже, нити эти как бы войдут в стены, превратившись в узор очень похожий на сплетение вен, или же на разветвляющиеся вспышки молний. И опять-таки, мы должны будем следовать за этим узором.
Марк тогда кивнул, давая понять таким образом, что все понял, но не произнес и слова… Он и сейчас молчал….
Натужно дыша, я вновь осмотрела туннель… Это что-то вроде шахты, только рельс под ногами не хватает…
В клинике Григоровича, некоторым пациентам, в том числе и мне по воскресеньем разрешалось смотреть телевизор. Все это дело проходило в так называемом “зале досуга”, что находился на первом этаже. Пребывание в “зале досуга” по воскресеньям, считалась привилегией, которой обладали далеко не все пациенты. Дабы заслужить такую привилегию, нужно было отличиться удивительно смирным поведением, или какими-нибудь особыми заслугами, ну… или ты должен был быть ребенком не старше шестнадцати лет. Благодаря стараниям Линды, почти все дети допускались по воскресеньям в “зал досуга”. Там, кроме простого общения, можно было играть с товарищами в различные настольные игры, слушать музыку на стареньком музыкальном центре, читать книги, и смотреть телевизор.
Псы Григоровича в “зал досуга” почти не заглядывали, а вот члены Аканху, заглядывали частенько. По большей части именно они нас и охраняли… Я всегда боялась этих людей, и не мудрено. Форму они носили черную, без каких-либо знаков отличий, единственными отличиями были их разноцветные маски, изображающие лица демонов… Я знала, что почти все члены Аканху — это бывшие пациенты клиники, те, эксперименты над которыми увенчались наибольшим успехом. Был период времени, когда я даже мечтала вступить в их ряды… Но те мысли давно покинули меня.
Телевизор я очень любила смотреть. И потому, каждого воскресенья ждала, как праздника. Телевизор был для меня самым настоящим окном
Туннель, в котором я сейчас находилась, навеял на меня воспоминания об одном страшном фильме, который я посмотрела в клинике Григоровича, в прошлом году. В ночь, после просмотра этого фильма, я долгое время не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, а растревоженное воображение ежеминутно подкидывало в мою голову свежие жуткие образы, от страха перед которыми я сворачивалась в дрожащий комочек под своим одеялом. В том фильме тоже были тоннели, и герои бродили по ним почти с самого начала картины, и до самого ее конца. Герои блуждали в туннелях, отчаянно стремясь найти выход, а во тьме за ними охотились жуткие кровожадные чудовища, убивающие их по одному…
А в этом туннеле, в котором я сейчас нахожусь, могут водиться чудовища? Вполне возможно… После всех событий, которые случились со мной за последние два дня, я готова была поверить во все…
Порой, когда мне становилось совсем уж худо, идущая рядом Амелия поддерживала меня. Я ожидала от ее прикосновений холода, однако они оказались теплыми, а порой, даже бывали горячими…
Я не переставала страшиться матери Марка, ведь ни каким образом не могла забыть о ее принадлежности к темным существам, однако, помощь белой змеи принимала все же с радостью… В какой-то момент, я даже решилась произнести:
— Амелия, я… Мне жаль вашего мужа.
— Да… — Ответила Амелия шелестящим тихим голосом. — Он был со мною так долго, поддерживал меня все эти годы. Помог мне отчасти смириться с тем, во что я превратилась. Ведь только благодаря ему, я научилась себя контролировать, и не стала безмозглым монстром. Сохранила частичку человечности в себе… Черная кровь постоянно стремится лишить разума таких, как я. Но… Теперь у меня появился шанс исцелиться.
— Полумесяц… — Это слово, произнесенное мной, очень быстро уплыло вверх по туннелю.
— Да, полумесяц… — Подтвердила Амелия. — Я совершенно не представляю как, но я сделаю это — призову его и исцелюсь. Впрочем… У меня есть знакомая, которая поможет мне с этим делом разобраться.
— Знакомая?
— Ты удивлена, да? — Весело прошелестела Амелия. — Хех… У темных существ свои связи. Я знакома с одной местной ведьмой, очень сильной, и достаточно мудрой, и компетентной во многих вещах… Она живет на окраине поселка, в своей избушке на курьих ножках…
Тут уж я не удержалась от смеха.
— Прямо-таки на курьих?
Амелия прицокнула языком.
— Ну, здесь я немного приврала. Просто старый деревянный домик, но с кучей секретов.
— Это ты о старой Берте говоришь? — Неожиданно вмешалась в разговор Сара, шедшая впереди меня. — Неужто, она и вправду ведьма? А я никогда не верила слухам о ней, и даже ни разу в ее избушку не бегала, дабы заговорить себя от порчи или сглаза, или мужика себе приворожить, как делали большинство женщин и девушек нашего поселка.
— Все слухи о Берте абсолютно правдивы. — Сказала, как отрезала, Амелия.