Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка

Черный Игорь Витальевич

— Хм, — удивился мастер. — Вроде бы по голове тебя сильно не били… Раньше ты на лету схватывал… Вообще-то я говорю о непосредственном, буквальном общении, а не духовном.

— В смысле, буквальном?

— Дай-ка, голову посмотрю. — Учитель с ворчанием протянул пятерню к его голове. — Буквальном, это значит вживую. Глаза в глаза.

В мозгах у Романа что-то щелкнуло.

— Вы хотите сказать, что где-то поблизости сохранились осколки цивилизации…

— Вах, вах, вах! — закудахтал наставник. — Тяжело

доходит до этой молодежи. А еще книжки читают, фильмы смотрят! Фантастику, понимаешь! И невдомек, что жизнь почище любой фантастики будет! Окно тут у нас имеется, сынок. Небольшое такое окошко, темпоральное искривление. С одной стороны — мы, а с другой стороны… С другой стороны — Древний Хорезм. Ну, иногда не только он…

— Портал в прошлое?! — ошеломленно выпучил глаза Градов. — Не верю! Не может быть!

Хотя, конечно, это объясняет появление здесь «гостей из древности».

— Вах, вах, вах! — теперь уже с издевкой заохал Спитамен-ака. — Не верит он! А кто тебя просит?

…Они сочли за ложь истину, когда та к ним пришла. Придут к ним вести о том, над чем они издевались…

— Ты просто прими это как данность, сынок. Не грузя мозги вопросами, что да как… Есть такое дело, и славно…

— Ну, положим, есть, — в тон ему сказал журналист, хотя по-прежнему не верил ни единому слову. — Допустим, есть здесь воронка во времени, через которую сюда жалуют динозавры и средневековые воины. Мне-то что за дело? Или хотите посоветоваться с предками, как мне быть с бедою этой? Предок, посоветуй!

— Не дерзи! — погрозил пальцем Усто ракс. — Посоветоваться, не посоветоваться… А вот отправить тебя к праотцам — это то, что нужно.

— Спасибо на добром слове! — встал и картинно раскланялся парень. — Рахмат огромный-преогромный! Вот только, думаю, и без вас найдется много охотников отправить меня к предкам. Лучше давайте свяжемся с российским посольством или консульством, чтоб меня отсюда вытащили…

Спитамен-ака вздохнул и постучал себя пальцами по голове.

— И что с тобой делать? Вот такого посылать неведомо куда? Ох, чую, наломаешь ты дров, сынок. — Он словно разговаривал с самим собой. — А что делать? Иного выхода нет. Ничего, это всего на недельку. Отсидится в горах, а там и вернется. Фработак за ним присмотрит. Он малый толковый и рассудительный.

— Кто такой Фработак? — встрял в этот поток сознания Роман.

Имя было знакомым. Что-то из кушанской эпохи.

— Гость мой, — коротко пояснил мастер. — Так, некогда вести долгие разговоры! Поднимайся, одевайся, снаряжайся — и в путь! Дорога дальняя, а недобрые вести могут скоро прилететь. Глядишь, и не успеем…

Фработаком оказался тот самый больной родственник-пастух, которого Бахор пользовала в лазарете.

Надо сказать, что выглядел он гораздо лучше, чем при первой встрече. Исчезла нездоровая желтизна с лица. И передвигался горец довольно резво.

Чем это, интересно, его таким врачевали? Не живой ли водой? А что, со Спитамена-аки станется. Старый сказочник!

Все происходящее Роман воспринимал с изрядной

долей иронии. Захотелось учителю на склоне лет ролевыми играми позабавиться? Бога ради! Лишь бы смыться отсюда побыстрее! А в каком прикиде — разве имеет значение?

Потому и не ерепенился, когда Усто ракс приказал ему переодеться в неновый, но достаточно удобный халат и кожаные сандалии с загнутыми носками. Пастух, одетый точно так же, помог новоявленному коллеге по-особому завязать платок вокруг талии и навертеть вокруг головы некое подобие чалмы.

— Якши! — широко улыбнулся Мастер танца, оценив маскарад.

Из всего, что было на Романе до переодевания, ему оставили только серебряную тришулу.

— Пригодится, — хитро прищурился Спитамен-ака. — Оберег сильный.

— А оружие разве не положено для пущей защиты? — в тон ему изрек Градов. — И деньжат бы подбросить не мешало. Мало ли чего.

— Я вот тебе покажу, «чего»! — передразнил ученика узбек.

Но все же смилостивился. Вручил горцу и журналисту по кривому кинжалу в простых кожаных ножнах. Роман тут же вытащил клинок и залюбовался. Надо же! Какая искусная имитация под традиционное хорезмийское оружие.

Кисет, в котором что-то позвякивало, Спитамен-ака отдал Фработаку.

— У него целее будут, — пояснил. — Да и цен ты тамошних все равно не знаешь, как и языка.

— Ладно-ладно, — обиделся выпускник факультета восточной филологии. — Я, между прочим, две курсовых по Кушанскому царству написал. Да и сюда меня прислали как специалиста по Хорезму.

— Хм, специалист, — фыркнул наставник. — Знаем уж, зачем тебя прислали.

— Так-таки и знаете, — усомнился Градов.

— Мне Мирза рассказал о твоих делах с поисками фальшивомонетчиков, разведчик хренов. Оно тебе надо было? Разворошил осиное гнездо.

Повернувшись к пастуху, Усто ракс сказал на знакомом Роману диалекте древнеиранского:

— Пора в дорогу, друг. Нужно успеть до рассвета, пока окно не закрылось.

— Ага, — радостно захихикал Роман, переходя на то же наречие. — Как только петух протрубит утреннюю зарю, сгинет наваждение, ниспосланное коварными дэвами Ангро-Майнью! [30]

30

Ангро-Майнью — злое божество в зороастризме, противник доброго бога Ахура-Мазды. Его свиту составляют злобные духи — дэвы.

Фработак осклабился, а учитель воззрился на Градова с какой-то смесью изумления и уважения.

— Так ты и впрямь можешь говорить?

Журналист наставительно воздел к потолку указательный палец и процитировал Коран, ту же шестую суру, которую недавно вспоминал Мастер танца:

— Среди них есть такие, что прислушиваются к тебе, но Мы положили на сердца их покровы, чтобы они не поняли его, а в уши их — глухоту. Хотя они и видят всякое знамение, но не верят в него. А когда они приходят к тебе препираться, то говорят те, которые не веровали: «Это — только сказки первых!»…