По Алтаю

Сапожников Василий Васильевич

16 августа. Переход семь часов. Возвышенной степью, поросшей таволожкой, эфедрой и Echinops, мы незаметно поднимались к перевалу Тара-лан (верховье р. Курте) и через три часа ходу спустились к маленькой речке, густо поросшей тальниками и камышом, которые совсем скрывают русло. По Таралану также много посевов. Перейдя речку, мы предприняли весьма постепенный подъем по боковой долине Бель-каин, оставляя вправо (с севера) горную группу Мошко. После двухчасового подъема мы были на волнистом плато Сепскень (1 395 м); от него в южном направлении спускаются пологие лога, падающие к Иртышу и обозначенные более сочной зеленью. Удерживая западное направление, мы пересекли небольшую речку с зеленью, а еще через час встали у покосов по речке

Богадур-булак, в виду долины Чонкур.

Весь переход от Таралана мы имели справа голые склоны отрогов Мошко, только глубже в верхней тесной долине Богадур-булак появился хвойный лес. По пути посетили обширный аул киргизского князя Конг-зайсана, заведующего десятью волостями, который кочевал к своей зимовке у подножья Саура.

17 августа. Переход четыре часа. Первоначально постепенный спуск логом Чегатын между невысокими скалистыми грядами в западном направлении. Лог открывается в обширную котловину Чонкур, окаймленную с севера более высокими хребтами, а с других сторон небольшими отрогами. Котловина достигает 10 верст в поперечнике и покрыта глинистой почвой, изрытой канавами арыков брошенных полей. Река Бурчум пересекает котловину у ее западного края. Хотя был лишь второй час дня, но, не зная брода, мы решили здесь остановиться, чтобы отыскать его. Лодки тоже не оказалось; ее унесло недавно сильно поднявшейся водой. Река достигает 50--60 сажен ширины и местами разбивается на протоки. Берега поросли тополями и тальником; по правую сторону много лугов н посевов, орошенных арыками из притока Калгутан.

18 августа. В 9 часов утра приступили к переправе бродом, который отыскали на полторы версты выше киргизской зимовки. Сначала перешли главным руслом на остров, густо поросший деревьями, а потом и небольшую протоку. Ход через главное русло довольно сложный: сначала нужно итти перпендикулярно к берегу, а потом на середине реки повернуть вправо и довольно долго итти против течения, постепенно приближаясь к правому берегу. В 11 часов мы были на том берегу; немного подмочили только вещи, положенные на лошадей, вьюки же на верблюдах были совершенно сухи.

После брода около часу шли среди посевов вниз по течению Бурчума, потом перешли незначительный Калгутан и узким логом с осинником поднялись на степное плато; отсюда лучше видна вся котловина Чонкур н частью верхняя долина Бурчума до впадения р. Сумдайрык. На плато мы взяли направление юго-западное и скоро увидели с юга широкую долину Иртыша, синеющую прибрежным лесом, к которой местами подходят волнистые пески с хорошо развитыми барханами. За Иртышом возвышалась горная группа Коксун, а дальше на горизонте гряда Саура со снежными шапками Мустау.

В 6 часов вечера мы встали на небольшом взлобке у колодца Коскудук, около которого зеленело болотце с камышом. Колодец представлял небольшую яму с черной жижицей на дне, да и та была наполовину вычерпана киргизами, которые здесь стояли. Чтобы вскипятить чаю, пришлось начерпать в ведро черной грязи и уже когда она немного отстоялась, слить сверху грязноватую воду.

19 августа. Вышли в девятом часу в юго-западном направлении, имея в виду к вечеру достигнуть берега Иртыша. Моя охрана в числе трех человек куда-то скрылась; вероятно, пронюхали близость аула, где можно кое-чем поживиться. Весь день я шел со своими проводниками Искандером и Мустафой. Бесплодные степные увалы через два часа ходу сменились яркозеленым пятном камышей около колодца, а дальше опять потянулась глинистая бесплодная степь с редкими кустиками полыни. Через час ходу от колодца хорошая светлая речка Киикпай (верховье ее называется Алдыгай) с обширными зарослями камыша. Вблизи нашелся, и небольшой аул, но мы направились дальше. Степь кое-где сменялась песками с группами туранги [тополь разнолистный] (Populus diversifolia), но большие пески начались в трех часах ходу от р. Киикпай; но и они порой дают место котловинам с колодцем и камышами. Наконец, из-за

песков показалась и синяя полоса Кара-Иртыса, а в 6 часов вечера мы были на берегу прекрасной реки, высокие песчаные берега которой обильно поросли тополями и тальником. После жаркого дня хорошо было выкупаться и напиться чаю не из грязи, а из настоящей воды. Когда мы уже расседлали лошадей, явился один провожатый, хазырчи из Кобдо, и сообщил, что часть вьюков прошла дальше и мы должны обойтись без палаток и сухарей.

Всю ночь по реке перекликались гуси.

20 августа переход вниз по Иртышу до. устья Кабы шесть часов. На всем этом протяжении река идет одним руслом в 60--80 сажен ширины; русло, повидимому, всюду довольно глубоко. По левую сторону реки тянутся сплошные пески в виде громадных волн барханов с ребрами, расположенными перпендикулярно Иртышу. Тропа идет в общем по берегу, но, в виду образуемых рекою поворотов и петель, часто отходит довольно далеко в пески. Попадаются чингиль и тамариск, изредка саксаул. Кустарники увиты стеблями Clematis с белыми султанами; на глинистой почве заросли Sophora, Glycyrrhisa и Statice.

Под вечер мы были у перевоза близ устья р. Кабы, обозначенного широкой зеленой поймой. Переправа производится в долбленых лодках, соединенных в виде парома, и на одиночной досчатой лодке русского производства. Паром движется веслами, но на лодке переплывают при помощи лошадей; двух лошадей пускают впереди лодки и держатся за узды, лошади и тащат за собой большую лодку с грузом в 10--15 пудов да еще с тремя-четырьмя пассажирами. Течение здесь не сильное, и потому переправа производится без хлопот.

На левом берегу мы встали в роще из высоких тополей с песчаной пылящей почвой почти без травы.

До русской границы оставался хороший дневной переход, но мои проводники заблудились в открытой степи, и мы прошли два дня.

21 августа после свежей ночи мы вышли в 8 часов утра в южном направлении. За тополевой рощей скоро начались высокие песчаные гряды, частью поросшие чингилем и джузгуном, частью настоящие барханы красновато-телесного цвета. Тропа, на которой я видел даже колесный след, старается обходить их с востока. Только в 2 часа дня мы вышли из песков на галечниковую пустыню около сухого русла. Довольно много саксаула со стволами в руку толщиной, Lagochylus hirtus F. et M. и Convolvulus Gortschakovii Sehr.

Сухое русло ушло на юго-запад, а мы держались все южного направления и в 5 часов вечера пришли в болотистую котловину Карагсэн с грядой Катудегень-тау на западном плане. После короткой остановки в ауле, которых здесь стояло очень много, мы продолжали путь в юго-западном направлении и полынной степью, частью поросшей чием, в 8 часов вечера пришли на место Далан-кайнган в долине Уло. С юга она была ограничена кряжем Джуан-кора. Тоже масса аулов.

22 августа. Восьмичасовой переход в западном направлении до урочища Май-копчегай на русской границе. Тропа пролегает полынковой степью, между красными и желтыми морскими отложениями и пересекает сначала русло р. Урта-Уласты с посевами, а потом перед самой границей и широкую пойму Улькун-Уласты.

На таможне я случайно нашел ямщика и 23 августа налегке уехал в Зайсан, а верблюды с вьюками пришли на другой день рано.

Пароходов, вследствие мелководья, не оказалось, и весь путь до Барнаула пришлось проделать на почтовых.

Глава девятнадцатая

ПУТЕШЕСТВИЕ 1908 ГОДА

Пустынные степи по Черному Иртышу. Озеро Улюнгур; решение вопроса о соединении Иртыша с Улюнгуром. Сара-Сюмбе.