По часовой стрелке
Шрифт:
— Ах, Кейси, — мама пожала плечами, тем не менее решила продолжить. — Я не знаю. Это так сложно.
Сложно — это не то же самое, что кончено. У меня была надежда.
— Когда он опять придет?
— Он вернется через несколько дней, чтобы поговорить с Тимом. Тим отказывается слушать меня. Его наказание заключается не только в запрете компьютерных игр, но и в выполнении домашнего задания, но я знаю, что он наверху сидит и играет в эту глупую военную игру.
—
У нас оставалась неделя до рождественских каникул. Я не могла вспомнить сделала ли я домашнее задание, поэтому я вернулась наверх, чтобы проверить свою сумку, остановившись по пути у комнаты Тима. Несмотря на то, что он видел меня не иначе как вчера утром, для меня прошло уже две недели с того дня, как я видела его. Странно, но я по нему тоже соскучилась.
— Привет, — сказала я.
— Чего тебе надо?
— Ничего. Просто заглянула поздороваться.
Он подозрительно посмотрел на меня.
— Тебя мама послала проконтролировать меня? Скажи ей, что я делаю уроки.
За исключением того, что он их не делал. Он играл в войнушку.
— Ты заставляешь маму переживать.
— Я ничего ей не делаю. — глаза Тима остались приклеенными к экрану.
— Ты не делаешь того, что она просит.
— И что с того. Кто ты, полиция?
— Ей трудно из-за того, что ушел отец.
— Это их проблемы, а не мои. Теперь, если не возражаешь? — Тим нетерпеливо развернулся в своем кресле.
— Ладно, хорошо.
— Неважно, — вот маленький олух! Если бы он не был выше меня, я бы выпорола его. Я вернулась в свою комнату и положила рюкзак на кровать. Откопав дневник, я перепроверила свою домашнюю работу. Алгебра и биология. Лучше сделать её и отложить в сторону. Кто знает, что принесет завтра.
Утром в понедельник на моем шкафчике красовалась метка. Сделанная помадой. Петлеобразная, жирная красная клякса гласила "Ничтожество". Я потерла её салфеткой. Надпись, должно быть, была нанесена дешевой (или, может быть дорогой брендовой, я не была поклонницей помад) помадой, потому что восковая губная помада отказывалась стираться.
Слово упорно отказывалось стираться. Я почти что стёрла бледную тень большой замысловатой Н, когда кто-то остановился у шкафчика рядом со мной.
Я не смогла сдержать своё удивление. Нейт плечом прижался к шкафчику, его руки были уверенно скрещены на груди. Я раскрыла дверь своего шкафчика шире. Я не хотела, чтобы он узнал, что Джессика оставила свою метку на нем.
— Что ты тут делаешь? — я ожидала, что мы вернемся к игре давай-делать-вид-что-мы-не-знаем-друг-друга, которую мы обычно вели. Похоже, что Нейт собирался нарушить
— Это так ты теперь говоришь "привет"?
Он тщательно привел себя в порядок от него так приятно пахло приятно. Я схватила учебник.
— Здравствуй, — я заметила, что он держал дистанцию. Мне надо носить неоновую футболку с надписью "Острожно, Не Прикасаться".
Он смотрел прямо на меня, снова пристально.
— Я просто хотел убедиться, что с тобой всё хорошо.
Что он имел в виду? Хорошо, потому что на меня практически напали, или хорошо, что я стала свидетелем его разрыва со Злобной Подружкой, или хорошо, что я хорошо выспалась?
— Всё отлично. А ты как?
Он улыбнулся.
— Да, у меня всё отлично.
— Хорошо.
— Ну, я просто хотел сказать тебе "привет", так что ещё увидимся.
Нет смысла преувеличивать это. Я кивнула головой, когда он уходил.
— Да, увидимся.
Проведя последние два дня, выглядя словно модная катастрофа, которой нужен душ, я потратила немного больше усилий, чем обычно, на свою внешность. Да, слова Джессики уязвили меня, и да, меня заботило, что подумает Нейт, но это было также время для самой себя. Я вымыла волосы клубничным шампунем и кондиционером, а также нанесла много мусса и геля, чтобы мои локоны стали более послушными, чем обычно, я немного подкрасила тушью глаза и добавила чуть-чуть цвета своим бледным щекам. Я надела свои лучшие джинсы и цветную футболку с длинным рукавом, которую купила мне Люсинда. Может быть, именно поэтому Нейт остановился, чтобы посмотреть? Люсинда тоже это заметила.
— Ух ты, ты выглядишь великолепно, Кейс. Я знала, что эта футболка будет потрясающе выглядеть на тебе. И хороший сон тоже творит чудеса, — затем она нахмурила бровь. — Это преображение не имеет никакого отношения к определенному спортсмену?
— Преображение? — Всё было так плохо?
— Нет, всё отлично. Итак, рассказывай о своём маленьком отпуске.
Она вела себя так странно и назойливо по этому поводу и я поняла, что я не хочу рассказывать ей.
— Ничего особенного. Ты была там. Скучно, по существу.
— И никакой романтики на этот раз?
Я стрельнула в неё острым взглядом.
— Поверь мне, если у нас с Нейтом что-то будет, то ты первая об этом узнаешь.
Мы обедали в кафетерии на наших постоянных местах, с которых открывался хороший вид на стол спортсменов. Я очень старалась не смотреть на Нейта, потому что каждый раз когда я это делала, Люсинда бросала на меня подозрительный взгляд, словно она поймала меня на лжи.