По дикому Курдистану
Шрифт:
– Я – добровольный пленник и точно знаю, что недолго им останусь.
– Добровольный? Вас же взяли в плен!
– А мы снова освободились и последовали за вашими людьми по доброй воле, чтобы не быть вынужденными лишить их жизни. Разве тебе об этом не рассказали?
– Я в это не верю.
– Тебе придется в это поверить.
– Ты был у бея из Гумри. Как это получилось?
– У меня было поручение передать ему привет от одного его родственника.
– Значит, ты не его подданный?
– Нет. Я чужой в этой стране.
– Христианин, как я слышал?
– Ты
– Но христианин, который верит в ложное учение!
– Я убежден, что оно истинное.
– Ты миссионер?
– Нет. А ты священник?
– Когда-то я хотел им стать.
– Когда здесь будет мелек?
– Уже сегодня, а когда точно, еще неясно.
– Я должен до приезда мелека оставаться в твоем доме?
Он кивнул. Я спросил еще:
– В качестве кого я должен оставаться?
– В качестве того, кто ты есть, – в качестве пленника.
– А кто меня удержит здесь?
– Мои люди и твое слово.
– Твои люди не смогут меня удержать, а свое обещание я уже выполнил. Я сказал, что последую за ними, это я и сделал.
Он, казалось, размышлял.
– Может быть, ты и прав. Тогда ты не пленник, а мой гость.
Он хлопнул в ладоши, и сразу же появилась старая женщина.
– Принеси трубки, кофе и циновки! – повелел он ей.
Как только появились циновки, мы заняли место возле этого человека, который назывался священником, потому что он когда-то хотел им стать. Он стал дружелюбнее и, когда принесли трубки с табаком, даже собственноручно их нам зажег. Я расспросил у него об условиях жизни несторианских халдеев и узнал вещи, при рассказе о которых волосы поднимаются дыбом.
Воины устроились вокруг дома; я узнал, что это были простые бедные крестьяне, не уважаемые по понятиям кочевников и им подобных, люди, чье ремесло – война. Они толком не знали, как обращаться с оружием, и по некоторым намекам нашего хозяина я понял, что из десяти их фитильных ружей могли выстрелить только пять.
– Вы, наверное, устали, – сказал хозяин, когда мы выпили весь кофе. – Позвольте, я укажу вам вашу комнату!
Он поднялся и открыл дверь. Как бы из вежливости он отошел в сторону, чтобы дать нам возможность первыми пройти в помещение; однако, едва мы переступили порог, он захлопнул за нами дверь и задвинул засов.
– Ай! Что это такое?! – воскликнул Линдсей.
– Уловка! Что же еще?
– Вы дали им возможность одурачить себя!
– Нет. Я все это предполагал.
– Почему же вы входили в комнату, если предполагали?
– Я хочу отдохнуть, у меня еще болят ноги от падения с лошади.
– Это мы могли сделать еще где-нибудь, но не здесь, в качестве пленников!
– Мы не пленники. Видите эту дверь?
Я внимательно осмотрел ее еще во время разговора. Достаточно нескольких ударов ноги или приклада, чтобы ее выбить.
– Давайте сейчас же так и сделаем.
– Мы вне опасности.
– Вы что, будете ждать, чтобы собралось еще больше людей? Сейчас нам несложно сесть на коней и ускакать.
– Кроме того, мне по душе это приключение. У нас появилась великолепная возможность познакомиться с условиями
– Мне это не очень интересно, свобода мне дороже!
Тут я услышал, как гневно заворчал мой пес. И тут же залаял так, что стало ясно: он пытается защититься от нападающего. Единственное окно в комнате было так мало, что нельзя было даже просунуть в него голову, да и находилось оно на другой стороне. Значит, я не мог видеть, что случилось. Опять раздался короткий лай и вслед за ним крик. При таких обстоятельствах я не мог больше оставаться здесь, на втором этаже.
– Идемте, сэр!
Я навалился плечом на дверь – она поддалась.
– Возьмите приклад! – сказал Линдсей, хватаясь за свое ружье.
Несколько ударов – и дверь была выбита. В помещении, где мы пили кофе, стояли четверо мужчин, которые двинулись к нам с поднятым оружием. Но они не производили впечатления людей, готовых выстрелить.
– Стоять! Оставайтесь на месте! – сказал один из них вполне дружелюбно.
– Стойте сами!
Я резко отодвинул его в сторону и поспешил вниз, где несториане широким кругом обступили лошадей. Рядом с ними лежал на земле хлебосольный хозяин, пес – на нем.
– Скачем прочь, сэр? – спросил Линдсей.
– Да!
В следующее мгновение мы уже были на лошадях.
– Стоять! Мы стреляем! – закричали сразу несколько воинов.
– Доян, беги!
Наши лошади буквально протиснулись сквозь окружавших нас несториан. Два выстрела, раздавшиеся вслед, не причинили нам никакого вреда. Несториане громко вопили, взбираясь на лошадей, чтобы преследовать нас. С момента пленения наши приключения больше походили на комедию. Это убедило нас, что тирания способна психически истощить целый народ. Как сложилась бы наша судьба, будь у несториан в головах немного больше мозгов?
Мы перестали обращать на них внимание и проскакали быстро, как могли, по той же дороге, которая привела нас сюда. Достигнув холма, мы оставили наших преследователей далеко позади.
– Нам больше не стоит их бояться! – сказал Линдсей.
– Однако нам следует опасаться других. Они могут нам еще встретиться.
– Тогда мы от них ускользнем.
– Это не всегда возможно.
– Тогда мы сквозь них пробьемся. Well!
– Сэр, нам вряд ли это удастся. Я подозреваю, что наши несториане были в отряде мелека ненужным, растерявшимся и плохо вооруженным арьергардом. Он их послал назад, чтобы не связывать себе руки. Они осмелились приблизиться к нам только потому, что мы были вдвоем и не могли защититься.
– Я больше не дам себя поймать! Yes!
– Мне этого тоже совсем не хочется. Но человек никогда не знает, что с ним может случиться.
Мы быстро проскакали вершинное плато и только тогда остановились. Я вытащил из сумки подзорную трубу, чтобы рассмотреть лежащую внизу долину и склоны. Не заметив ничего подозрительного, мы продолжили путь. После долгой скачки мы приехали наконец к тому месту, где перед этим нас взяли в плен. Линдсей хотел свернуть направо, в сторону Миа и нашего места охоты. Я же в нерешительности остановился и предложил: