По дорогам Авалады
Шрифт:
— Да иду я уже, иду, — буркнула я. — Зен, огоньком поделись. Там темно.
— Лови, мой милый котенок, — щелкнул он пальцами, улыбаясь. — Не усни там.
— Угу.
Я осторожно спустилась вниз, раздумывая, чем мне грозит раскрытие Гаем того факта, что я девушка. Осторожно идя по проходу в поисках черной плиты, вспоминала все свои военные походы. Огонек пламени, данный Зеном, мягко освещал мой путь в темноте.
Ко мне, как к женщине-стратегу, всегда относились с предубеждениями. И даже когда мои тактики боя приносили победы, воины продолжали коситься на меня с
Поэтому, когда ребята приняли меня за парня, даже обрадовалась.
Девушке в мужской компании опасно.
Гай, как человек бывалый, может спокойно воспринять этот факт, Йер окатит ледяным презрением, а Зен… Он в конец замучает своими насмешками и придирками. Бр-р, от его пристального внимания и так житья нет!
Мои родители, обычные маги при дворе князя, никак не могли понять, почему их дочь родилась такой. Ребенком я донимала их вопросами, почему идет дождь, почему светит солнце, почему человек двуногий, а искандары не умеют думать.
С возрастом вопросов стало больше, меня притягивал мир, полный загадок и тайн. Когда девушки моего возраста начали выходить замуж, я изучала историю мира. Когда мои сверстницы рожали детей, я жила на поле боя. И каждый раз родители спрашивали: «может, хватить? Почему бы тебе не выйти замуж? Остановись, Лини». Но я уже не могла остановиться. Иногда я жалела, что не родилась мужчиной.
А ведь воспитывали меня правильно.
Мой взгляд зацепился за нечто блестящее под осколками раздробленного камня, и я с радостью кинулась к небольшому завалу. Вскоре я вытащила черный камень и подняла голову, глядя на кусочек звездного неба в проломе, пробитом Гаем. Мощный был удар. Жуть какой мощный. Удивительно, как он вообще половину горы не снес.
От плиты в моих руках, принесшей разрушение огромной пещеры, исходило странное тепло, как от чего-то живого. Забираясь вверх по каменной насыпи, я вглядывалась внутрь черноты плиты, размером с мой локоть. Там что-то слабо светилось бледно-желтым светом. Что он в себе таил? Какую разгадку нес в себе? Надеюсь, мы с ребятами это скоро узнаем.
Выбравшись наружу, я нашла ребят, устроившихся неподалеку вокруг костра. Зен курил, Гай рассказывал что-то, разводя руками в сторону, а Йер слушал, не сводя с него внимательного взгляда. Раздался вой горных хищников, и, вспомнив, что здесь водятся жарты, я бегом направилась к огоньку в ночи.
Было уже темно.
— Я схватил Кото, вытащил его, а дальнейшее ты сам уже видел, — закончил свой рассказ Гай. — А вон и Кото. Ну, что? Нашел?
— А как же! — я подошла к ним и торжественно поставила камень рядом с костром.
Последняя фраза Гая показала мне, что он не рассказал им о моем поле. Дышать стало немного легче, напряжение отпустило.
— Этот? — спросил Йер, поднимаясь с места и беря плиту в руки. — Обычный камень. О, там что-то светится!
Он приложил его к уху и замер, потом с каким-то детским восторгом сообщил:
— Там что-то щелкает.
—
— В моем, — кивнул головой Гай. — Вон там он лежит.
Гай указал в ту сторону, где на камне лежал походный мешок. Зен подошел к нему и зарылся внутри в поисках мяса.
— Я тоже есть хочу, — встрепенулась было я.
Гай поднялся с места и подошел ко мне, властно скомандовав:
— Сначала коленки свои покажи, подлечить надо. И что ты вечно спотыкаешься?
— Судьба такая, — пожала я плечами. — Я могу еще и туфли потерять.
— Хилый ты, слабенький, — заметил Зен, отвлекаясь от своего поиска мяса в чужом рюкзаке. — Гай, свет нужен?
Огневик, не дожидаясь ответа, подвесил в воздухе огонек рядом с моими коленями. Затем Зен нашел-таки сверток с мясом. Он вынул его, затем вернулся к костру и присел рядом с огнем. По поляне раздалось жадное чавканье — Зен вгрызся в кусок вяленого мяса.
Я помнила, что Гай — отличный лекарь, и не возражала, когда он начал лечить меня. Из его ладоней вырвался белый свет, мои глубокие раны зачесались, когда мечник ускорил регенерацию кожных клеток, но я терпела, кусая губы.
Йер, вертящий плиту в руках, спросил:
— И что с ней делать будем?
— Исследовать, — кратко бросил Гай, не отнимая взгляда от моей раны.
— И как? Здесь есть трещина, от удара о землю появилась, — не унимался Йер. — Кото, что скажешь?
Я задумалась. Если разбить оболочку, то может произойти тоже, что и в пещере, — плита взорвется. А что, если мне протянуть к ней свои нити, которые связывают души? Вспомнив, какой котлован образовался от удара монстра внутри меня, я вздрогнула. Нет, оставлять свое тело без души никак нельзя. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Что же может находиться внутри черного камня с гладкой, как стекло, поверхностью? Вряд ли это энергия стихий, или энергия жизни, которая черная и тягучая. Внутри камня сияет светло-желтый свет.
Тогда, возможно, существует какой-то вид энергии, неизвестной нам? Возможно, Древние с помощью своего третьего глазам могли видеть ее? И не эта ли сама энергия привела ирийцев к гибели? Я не знаю ответа.
— Йер, давай завтра подумаем, — ответила я ему. — Я устал, мозги не соображают.
Лучник разочарованно вздохнул, аккуратно положил плиту на один из валунов, на который падал бледный свет полной луны.
Вечер прошел спокойно. Мы перекусили, и устроились в своих спальных мешках на ночь.
Я раньше всех легла спать, выбрав ровный, гладкий камень для сна. Мягкой земли на склоне Селенцины не было, она сплошь была покрыта развалинами замка Кротон. Гай, завидев, что я пристраиваюсь на голом камне, достал плащ из рюкзака и кинул его мне.
— Кото, постели. Камни тепло забирают, простудишься. Тебе нельзя спать на голом камне.
— Спасибо, — откликнулась я.
А я уже и забыла, что он раскусил меня. Вон как заботиться обо мне начал. Закутавшись в тяжелый, теплый плащ, я закрыла глаза и мгновенно уснула, вымотанная до предела.