По дорогам Авалады
Шрифт:
Но спала недолго, испуганный вскрик Йера вырвал из объятий сна, заставив вскочить с места в поисках врага.
На нас никто не нападал, врагов на склоне горы в темноте не наблюдалось.
— Йер, что случилось? — спросил разбуженный Гай, приподнимаясь из своего мешка.
Громко зевнув, со своего места приподнялся и Зен. Мы поднялись со своих лежанок и подошли к лучнику. Дружно обступив Йера со всех сторон, вгляделись в темноту в поисках опасности. Но ничего, кроме темных силуэтов соседних гор не было видно.
В
— Камень, — ткнул Йер пальцем в то место, куда недавно поставил черную плиту. — Гай, ты глянь! Я уснул рядом с ним, а проснулся оттого, что он начал трещать, как скорлупа яйца. И из него вылупилось… это…
— Из камня? — не поверила я.
Раздвинув плечи Зена и Гая, я посмотрела туда, куда они смотрели так напряженно. На камне под светом луны стоял мохнатый, восьмилапый паук. Его туловище слабо светилось тем самым желтым цветом, что горел в черной плите. Паук, сбросив с себя крошки черного камня, присел. А затем бросился прочь от нас, замерших от неожиданности. Не успели мы опомниться, как восьмилапый, размером с ладонь, исчез во тьме ночи.
— Удрал, — прокомментировал Зен. — Теперь и не найдешь.
Гай подошел к тому месту, где из камня вылупился паук и поднял с земли блестящий, черный осколок. Серая слизь с противным чмоком упала вниз, а мечник поморщился:
— Воняет. Кото, что думаешь?
Я схватилась за волосы и грустно ответила:
— Думаю, что мы зря потратили время. Этот паук и есть ответ на вопрос, как работал переговорный пункт Древних. Он не вылупился, а уже давно там был, в замороженном состоянии, а ирийцы использовали его особенность, некую силу. У него же тело светилось, видели?
Моя версия об энергии, которую могли видеть Древние своим третьим глазом, с треском провалилась. Оказалось, для заклинания обмена сообщениями ирийцы использовали пауков, обитающих в их эру и давно вымерших к нашему времени.
— И что? — протянул Зен. — Получается, зря мы пещеру разрушили?
— Сейчас уже ничего не изменить, — заметил Гай. — Что сделано, то сделано. По крайней мере, мы убедились, что здесь нет «следов» Древних, частей оружия. Кото, что скажешь?
Мало того, что время впустую потеряли, так теперь еще и придется всю ночь дергаться, боясь паука. Но, по крайней мере я буду дергаться.
— Мы пойдем к Белым Озерам, — сообщила я им. — Ребят, паука увидите, прибейте его, к Крайю. Вдруг ядовитый.
— Зачем? — искренне удивился Йер. — Он больше тысячи лет жил в камне во власти заклинания. Пусть порадуется жизни, поживет.
— Йер, — обернулась я к нему. — Если он покусает тебя ночью, я посмотрю, как ТЫ будешь радоваться жизни. Все, я спать.
— Эй, Йер, — донеслось за моей спиной со стороны Зена. — Как думаешь, какого размера паутина у него будет? Наверняка большо-о-ой!
Я вздрогнула и отошла от парней. Не слушая больше ребят, поспешила
— Кажется, кое-кто боится пауков, — посмеивался парень, наблюдая за моими действиями. — Может, приляжешь рядом со мной? Со мной тепло и безопасно будет. Уверяю, тебе со мной будет хорошо. Я тебя спасу не только от пауков…
Ну да, боюсь пауков. Чего врать-то. Я закрыла глаза, поворачиваясь спиной за наблюдающим за мной Зеном. И накрылась тканью с головой.
Все, я в домике.
Надеюсь, мне не приснится паук в паутине.
Глава 8
В Уз мы вернулись днем.
Зен радостно тащил на своей спине мешок с чешуйками яцыков, преподнесенными нам в качестве оплаты за спасение семьи Синицы. Он планировал отдать их швеям, чтобы те обшили ими наши одежды.
Я знала, что чешуя не будет менять свой цвет, ведь необходимые для этого пигменты находились под кожей яцыков, а не в чешуе. Но молчала, потому что в них была одна особенность — чешуя было прочной и могла противостоять огню.
Наш путь был к Горам Смерти, в родовое гнездо драконов, и отказываться от любой защиты было бы глупо.
Небо хмурилось, жаркий вчерашний день, душная ночь принесли следом за собой дождь, разбудивший нас утром.
Когда мы вошли в город, ливень закончился, но тучи не спешили покидать небосвод.
Мы зашли в город через «черный» вход, быстро прошли по странно опустевшим улицам к знакомому нам трактиру и зашли внутрь. В прошлый раз здесь царила атмосфера праздника, горели все факелы, стояли чистые столы, из кухни плыли соблазнительные запахи.
Сейчас, спустя сутки, таверна выглядела мрачной, половина факелов была потушена, пахло табаком. Посетители были: местные работяги, четыре все тех же везучих гнома, которые нашли золотую жилу, три путника, только пришедших в Уз. Но лица их были мрачными, и пили они эйко не для того, чтобы повеселиться, а для того, чтобы напиться.
Усатый трактирщик с небритым подбородком с отсутствующим видом протирал стаканы. Нам пришлось дважды его окликнуть, чтобы он очнулся.
— А, это вы, — без эмоций сказал он. — Вернулись? Ваши комнаты свободны, можете опять занимать их.
Мы переглянулись, а Гай, подняв бровь, спросил:
— Есть что поесть?
— Те же блюда, что и всегда. Что будете?
Мы сделали заказы, и усатый скрылся за дверями кухни со словами «дорогая, заказ». Я глянула в сторону хмурых гномов, которые напивались. Все четверо сначала долго смотрели в кружки, словно искали в них ответы на вечные вопросы, затем резко опрокидывали в себя, со стуком ставили обратно и снова наливали эйко. Они не переговаривались между собой, и даже не среагировали на наше появление.