По дорогам сказки
Шрифт:
– Ах ты, дрянная девчонка! – закричала мать и выронила нож.
– Она будет играть со мной! – сказала маленькая разбойница. – Она отдаст мне свою муфту, свою шубку, свое хорошенькое платьице и будет спать со мной вместе.
Тут девочка укусила мать за другое ухо, да так больно, что та завертелась волчком.
Разбойники захохотали:
– Ишь как пляшет вокруг своей девчонки!..
А маленькая разбойница не унималась.
– Я хочу сесть в карету! – закричала она на весь лес.
Надо сказать правду: она была ужасно избалована и упряма, эта девчонка, – настоящая маленькая
И вот она уселась вместе с Гердой в карету, и они помчались через пни и кочки в самую чащу леса.
Маленькая разбойница была ростом с Герду, но гораздо шире в плечах. Глаза у нее были совсем черные и какие-то печальные. Она обняла Герду и сказала:
– Они тебя не убьют, пока я не рассержусь на тебя. Ты, верно, принцесса?
– Нет, – ответила Герда, и опять ей пришлось рассказать обо всем, что с ней было: как пропал Кай, как она отправилась искать его, как попала во дворец к принцессе и принцу.
Маленькая разбойница серьезно выслушала ее, слегка кивнула головой и сказала:
– Они тебя не убьют, даже если я рассержусь на тебя, – я лучше сама тебя убью.
И она отерла слезы на щеках у Герды, а потом спрятала руки в ее хорошенькую, мягкую и теплую муфточку.
Наконец карета остановилась: они съехали во двор разбойничьего замка.
Стены старого замка были изрезаны глубокими трещинами, из которых целыми стаями вылетали вороны.
Откуда-то выскочили бульдоги, такие огромные, что каждый мог без труда проглотить человека. Они прыгали вокруг да около, но лаять не лаяли – это было строго запрещено.
Посреди высокой просторной залы с обшарпанными и закопченными стенами прямо на каменном полу пылал огонь. Дым подымался к потолку, а дальше должен был сам искать себе выход. Над огнем кипел в громадном котле суп, а на вертелах жарились зайцы и кролики.
– Ты будешь спать вместе со мной, вот тут, возле моего зверинца, – сказала Герде маленькая разбойница.
Девочек накормили, напоили, и они ушли в свой угол, где была постлана солома, накрытая коврами. Над самой их головой дремали на жердочках голуби – их было, наверно, больше сотни.
– Все мои! – сказала маленькая разбойница и, схватив одного голубя за лапки, тряхнула его из всей силы. Голубь отчаянно забил крыльями, пытаясь вырваться. – Что, испугался? – засмеялась маленькая разбойница. – На, поцелуй его! – крикнула она, ткнув голубя прямо в лицо Герде. – А вот здесь сидят лесные бродяжки, – сказала она, показывая на двух голубей, которые сидели за деревянной решеткой в небольшом углублении, сделанном в стене. – Их надо держать взаперти, не то они живо улетят. Так в лес и смотрят! А вот мой милый ручной олененок. – И девочка потянула за рога привязанного к стене большого северного оленя в блестящем медном ошейнике. – Его тоже надо держать на привязи, иначе удерет. Каждый вечер я щекочу его своим острым ножом – он до смерти боится этого.
С этими словами маленькая разбойница вытащила из расщелины в стене длинный нож и провела им по шее оленя. Бедное животное задрожало каждой жилкой, а девочка захохотала и потащила Герду к постели.
– Разве ты и во сне не расстаешься с ножом? – спросила Герда, покосившись на острый нож.
– А то как же! – ответила
Герда опять рассказала все с самого начала. Когда она кончила, все голуби уже спали. Только два лесных голубя еще тихо ворковали в клетке. Маленькая разбойница обвила одной рукой шею Герды – в другой руке у нее был нож – и захрапела. А Герда не могла сомкнуть глаз. Да и как заснуть, когда не знаешь, убьют тебя или оставят в живых. Разбойники сидели вокруг огня, пели песни и пили, а старуха разбойница точила ножи. Бедной девочке даже глядеть на это было страшно.
И вдруг лесные голуби проворковали:
– Курр! Курр! Мы видели Кая! Белая курица несла на спине его саночки, а он сам сидел в санях Снежной королевы. Они пролетали над лесом, когда мы были еще голыми птенчиками и лежали в гнезде вместе со своими братьями и сестрами. Снежная королева дохнула на наше гнездо, и все умерли, кроме нас двоих. Курр! Курр!
– Что вы говорите! – воскликнула Герда. – Куда же полетела Снежная королева? Ах, скажите, вы, наверно, знаете…
– Должно быть, в Лапландию. Куда же еще? Там вечная зима – снег, лед, стужа… Вот спроси сама у северного оленя, он тебе скажет.
– Да, правда, там вечный снег и лед. Ах, как там хорошо! – грустно сказал северный олень. – Там носятся по сверкающим ледяным равнинам мои вольные братья. Там раскинут летний шатер Снежной королевы, а зимний ее дворец – где-то у самого Северного полюса, на острове Шпицберген.
– Кай, мой бедный Кай! – воскликнула Герда.
– Лежи смирно! – прикрикнула на нее маленькая разбойница. – Не то я пырну тебя ножом!
Утром Герда рассказала ей все, что слышала от лесных голубей. Маленькая разбойница серьезно посмотрела на Герду, кивнула головой и сказала:
– Ну, так и быть. Отправляйся за своим Каем. А ты знаешь, где Лапландия? – спросила она у северного оленя.
– Кому же и знать, как не мне! – ответил северный олень, и глаза у него заблестели. – Там я родился и вырос, там я бегал на воле по снежным равнинам…
– Так слушай! – сказала Герде маленькая разбойница. – Видишь, все наши ушли. Дома одна мать. Немного погодя она хлебнет из большой бутылки и заснет, тогда я кое-что сделаю для тебя.
Тут маленькая разбойница подбежала к старухе матери, обняла ее и, дернув за бороду, сказала:
– Здравствуй, мой милый козлик!
– Ах ты моя маленькая разбойница! – ласково ответила старуха и так щелкнула дочку по носу, что нос у нее сразу покраснел.
– Сама ты разбойница! – ответила дочка и подала матери большую бутылку.
Старуха отхлебнула из бутылки раз-другой и захрапела. А маленькая разбойница подошла к северному оленю и сказала:
– Я бы ни за что не рассталась с тобой. Уж очень смешно ты мотаешь головой и брыкаешься, когда я щекочу тебя острым ножом. Ну, да так и быть! Я отпускаю тебя на вольную волю. Можешь убираться в свою Лапландию. Но сначала ты отвезешь во дворец Снежной королевы вот эту девочку – там живет ее названый братец. Ты ведь, конечно, слышал ее рассказ. Она говорила довольно громко, а у тебя всегда ушки на макушке.