По дорогам Вечности
Шрифт:
Жестом тётя Маша пригласила их войти, а потом, не дожидаясь вопросов, сквозь слёзы сообщила:
– Звонили из больницы...
– затем последовал всхлип.
– Что с Карси?
– кажется, что Саймон ждал ее ответа целую вечность, хотя прошло, наверное, секунд десять, прежде чем она смогла снова заговорить.
– Она в тяжелом состоянии... Всех, кто с ней были, нашли убитыми, а она упала с крыши какого-то заброшенного здания.
Сердце оборвалось, и Саймон покачнулся.
– Что?!
– одновременно воскликнули юноши.
–
– с этими словами она заключила их в объятия.
– Мы съездим туда, - Саймон хотел, чтобы его голос казался спокойным, но, видимо, не получилось.
– Конечно!
– поддакнул Морквинов.
***
Здание госпиталя серым исполином возвышалось на все свои шесть этажей. Оно казалось жутким и зловещим в такую пасмурную погоду. Немного помедлив, компания нашла в себе силы войти внутрь. Их встретил просторный холл, на окнах стояли растения в горшках. В холле проходили свидания пациентов с родственниками.
Саймон, Димка и тетя Маша подошли к стойке администратора, за которой расположился весьма тучный господин с залысинами. Он зевнул и уставился на них своими маленькими крысиными глазками, сетуя на то, что его отвлекают от игры в блоки на его черно-белом экране мобильника:
– Слушаю.
– Мы здесь по поводу Радужниковой Карсилины, - начала тетя Маша.
– Я ее опекун, Мария Радужникова, мне позвонили сегодня утром и сказали, что она у вас в реанимации.
– А эти двое кто будут?
– поинтересовался дядька, почесав свою подмышку.
– Ее друзья, - выдавил из себя Саймон. Хотя, можно было соврать, например, сказав, что они ее братья.
– В реанимацию можно входить только родственникам и близким пациентов.
– Мы близкие...
– хотел было сказать Саймон, но был перебит.
– К сожалению, я вынужден пропустить только женщину. Возьмите белый халат в гардеробе и бахилы. А молодым людям придется остаться.
Мария Радужникова согласно кивнула и отправилась в гардероб, когда как Саймон Рейли бушевал от такой несправедливости, у него внутри все кипело от возмущения.
– Почему мы тоже не можем пройти?
– стараясь держаться спокойно, не показывая, насколько его это все бесит, спросил юноша.
– Вы не родственники, и не близкие нашей пациентки. Простите, но я не должен вас пускать...
– Да что вы вообще знаете!
– вспылил Саймон, и вода в кулере позади дядьки вздрогнула.
Димка взял своего друга за плечо и быстренько отвел от стойки администратора.
– Тише, давай дождемся тетю Машу.
Он понимал, что если Саймон потеряет контроль над своими эмоциями, то его магия вырвется на свободу и станет похожа на необузданное цунами. Ведь он переставал контролировать свои способности в таком состоянии. Однажды он даже поджёг лавку в киоске, когда что-то вывело его из себя, хоть это и было случайностью.
Саймон ничего не ответил, раздраженно присев на стул возле
Ситуация с Карси очень пугала Саймона, хотелось верить, что все обойдется, что все будет хорошо. Он испытывал нестерпимое желание увидеть девушку, узнать, какие у нее будут перспективы в лечении, и скоро ли она сможет прийти в себя. Вообще -- чудо, что она выжила. Ей придется долго восстанавливаться, если, конечно, она сможет. Сможет ли она ходить, не станет ли инвалидом? Даже, если она навсегда останется прикована к инвалидной коляске, Саймон твердо решил для себя, что не отвернется от нее и всегда будет рядом. Главное, что она жива.
Саймон сжал кулак и ударил по стене. В горле стоял ком. Не надо было отпускать ее с Хиромором. Чем он вообще тогда думал!
Теперь его распирало от злости на самого себя. Это чувство душило. Хотелось выплеснуть свои эмоции, но приходилось сдерживаться. Часы, висящие над дверью, опасливо покачнулись.
Пока Саймон был занят невеселыми мыслями, вышла тетя Маша в белом халате. Юноши тут же, не сговариваясь, подбежали к ней.
– Мальчики!
– воскликнула она и чуть не расплакалась.
– Как она?
– спросил Саймон, видя, как в глазах тети Маши появляются слёзы.
– У нее сломан позвоночник, руки и ноги, - она выдохнула и продолжила, - еще врачи говорят, что у Карсилины тяжелая черепно-мозговая травма, вследствие чего произошло обширное кровоизлияние в мозг. У нее нет шансов...
Мария Радужникова сказала это и, наконец, расплакалась.
– Все будет хорошо, - Саймон Рейли попытался ее успокоить, хоть и ощущал себя не лучше. Болезненный ком в горле стал еще больше.
– Она поправится, - вставил Димка.
– Нет, не будет!
– нервно выкрикнула женщина.
– Доктора пытались заставить меня подписать разрешение на эвтаназию...
– Ч-что?
– у Саймона даже дар речи чуть не пропал, а часы упали со стены и разбились. Карси и эвтаназия? Это вообще сочетается?
– Они говорят... Говорят, - тетя Маша была обескуражена.
– Её мозг вследствие обширного кровоизлияния мертв. Она никогда не придет в себя. С этим ничего не сделать. Она -- овощ.
Саймон стоял, как громом пораженный. А ведь еще вчера Карси была вполне здорова, ее мозг функционировал. Он не мог поверить, что такое случилось с девушкой. Может, это какая-то злая шутка? Он ведь ей так и не признался в своих чувствах, и, судя по всему, уже поздно.
– Врачи говорят, что эвтаназия -- лучшее решение в данной ситуации, - сказав это, тетя Маша прижала Димку к себе, роняя слёзы ему на жилетку.
Саймон отошел от них, присел на лавку и спрятал лицо в ладонях. Отчаяние подступало, взяв меня плотным кольцом, и хотелось дать волю слезам.