По дороге домой
Шрифт:
— Хорошо, Лим. Держись, сколько сможешь.
— Одуванчик, ты иди в каюту, не нужно тебе здесь находиться, — Великан выглядел непривычно угрюмым.
Какая, в сущности, разница, где мне сейчас быть, это врят ли что-то изменит: ни себе, ни кому-то другому я помочь не смогу. Интересно, а какие намерения у Дарана? А вдруг на этот раз он даже не станет утруждать себя тем, чтобы захватить нас и отправить в подземелья? Может быть ему уже и не нужен дракон, просто хочет от нас избавиться. Убить?
Нет. Нет. Нет. Не думать об этом. Я нагоняю на себя паники.
Лим, сгорбившись, сидел на палубе и угольком вычерчивал на деревянных досках пола какие-то знаки. Пентаграмма получалась кривой, больше похожей на неаккуратный рисунок, нанесенный шаловливой детской рукой, чем на магический символ. Он дорисовал последнюю закорючку и спрятал уголек в карман. Из другого кармана он достал камушки и стал аккуратно раскладывать их на лучах звезды. Каждое действие целитель выполнял как-то механически отстраненно, на лице его не отражалось ни одной эмоции, словно это не живой человек, а робот.
На корабле царила суматоха, люди сновали туда сюда, пытаясь спешно подготовиться к обороне и доделать то, что не было сделано. В этой спешке никуда не торопился только Лим, он словно находился в другом измерении, где время течет гораздо медленнее. Вот он положил последний камень, на отведенное ему место. Вот он, не глядя, достает стилет и с нечеловеческим усилием втыкает в центр пентаграммы. Лоб его прочерчивают морщины, а по виску стекает капелька пота. Лим закрывает глаза, морщинки распрямляются и только рука, сжимающая рукоять стилета, дрожит от невероятного напряжения, словно в эту минуту этой самой рукой он пытается удержать весь земной шар. Костяшки его пальцев уже даже не белеют, они синеют. Ощущение такое, что вот-вот послышится хруст ломающихся костей.
Невозможно одному человеку вынести такое. Невозможно.
Я медленно подошла к целителю, тихо опустилась возле него на колени. Мне так хотелось помочь, хоть чем-нибудь, чтобы ему не было так тяжело. Рука зависла в воздухе и нерешительно обхватила ладонью, лежащую на рукояти стилета руку.
Взмах ресниц. Удивленный взгляд серо-голубых глаз. Непонимание.
Я увидела эту странную пульсирующую оболочку, изгибающуюся под тяжестью чьих-то ударов, в тот самый момент, когда прикоснулась к руке целителя. Почувствовала сопротивление стилета. Поняла, что Лим истощен, что его жизненная сила и энергия уходят на то, чтобы удержать стилет, а вместе с ним и защитную оболочку, последнюю преграду между нами и гвардейцами Дарана.
Почувствовав свежую энергию, корабль впился в меня, вытягивая силы и подпитывая ими защитную сферу.
Лим понял, что я сделала, слабо улыбнулся, одними губами прошептал слова благодарности. Он принял помощь. Нам нужно было только выиграть время. Немного времени.
Секунды растягивались в минуты, мгновения в часы. Сосредоточиться и сказать, что же сейчас происходит, и сколько времени уже мы наблюдаем конвульсии защитной оболочки, я не могла. Перед глазами плыли круги, рука онемела. Удар, Еще удар. Ослепительный взрыв. Уходящие в пустоту звуки.
Я очнулась, когда все закончилось.
— Да, лорд Роккуэл, похоже, это может длиться вечно, — услышала я голос Дарана. — Вы уже бросьте оружие и людям вашим прикажите сделать то же самое, а то ведь остальные могут пострадать.
Даран был порядком измотан, не так уж и легко ему далась эта победа, как он пытался это показать. А, в общем-то, еще и не победа.
— Ну ты ведь с самого начала понимал, что у вас нет шансов. Бросай, бросай оружие, а то вот этот, — Даран прислонил острие меча к горлу первого попавшегося пленника, — умрет первым. Ну и все остальные тоже.
Сэм закрыл глаза, чтобы взять себя в руки и отогнать мысли об оружие, которое холодило его шею. Все-таки как же хочется жить! Он не знал, радоваться ему или нет, когда услышал звук брошенного оружия.
— Ты все правильно сделал, Роккуэл. Теперь ответь мне на вопрос, который я тебе уже задавал и никто не умрет.
Гвардеец, стоявший за спиной Дарана, при последних его словах вздрогнул. Он сделал шаг вперед, намереваясь что-то сказать, но все же не решился и снова застыл каменным изваянием возле своего господина.
— Ах, да, — неожиданно что-то вспомнил Даран. — Почти никто не умрет. Курт, найди девчонку.
Меня грубо дернули за плечо, рывком поставив на ноги, и втолкнули в самый центр событий. Ноги слушались плохо, но мне все же удалось удержать равновесие, я выпрямилась и взглянула на Дарана. Он пренебрежительно осмотрел меня с кончиков ног до макушки, фыркнул.
— Я думал, лесной эльф в городе — это удивительно. Похоже, я ошибался: лесной эльф в море — это гораздо удивительнее.
Судя по всему, Дарану нравилось разговаривать с самим собой. Конечно, всегда приятно пообщаться с умным человеком. А уж какими остроумными всегда кажутся собственные шутки.
— Леди, вы даже представить себе не можете, насколько вы мне надоели.
— Я вижу вас второй раз в жизни, это когда же я успела вам надоесть? — Тон мой был чуть более резок, чем допустимо в подобной ситуации.
— Удивительно, не правда ли. Я и сам удивлен, как это одна единственная женщина сумела разрушить большую часть тюрьмы, которая стояла много лет до ее появления, и дважды помешала моим людям убрать весьма надоевшего мне лорда Роккуэла! — Из легкого ироничного, его голос постепенно набирал стали и под конец сорвался на крик.
— Мне кажется, вы приписываете мне чужие заслуги, — сложно было удержать дрожь в голосе. Но еще сложнее было промолчать, не терплю, когда на меня повышают голос. Может быть от этого все мои неприятности.
— О, не скромничайте, леди. Это именно вы умудрились пронести взрывчатое вещество в подземелья. Это именно у вас оказалось в нужный момент оружие, чтобы передать его лорду Роккуэлу, который чуть было не убил моего человека. И, в конце концов, это именно вы вмешались в тот самый момент, когда наш общий знакомый был уже почти растерзан взбесившейся толпой.