По дороге к высокой башне. Часть вторая
Шрифт:
– Это не так. Ваш человек сопровождал отряд заговорщиков, которые хотели убить короля.
– Король сам попросил нас об этом. Мы не нарушили сделки.
Вот это была новость! Хотя, чему я удивляюсь - Гамон заранее продумал хитроумный план и наверно согласовал его с покойным Дидоном. До поры они действовали заодно. Гамон специально заманил нас во дворец, чтобы убить и возвести на трон угодного ему человека. Не думаю, что подземники интересовались дворцовыми интригами. Возможно, они даже не знают, что у нас теперь новый монарх. До поры я решил оставить эту скользкую тему
– Я нашел в подземелье человеческий скелет. Он был без одежды, но его оружие лежало рядом. Думаю, что это один из дворян - заговорщиков. Ты не знаешь, что с ним случилось?
– Многие умирают в подземелье, - уклончиво ответил Сотин, - имущество этих людей принадлежит нам. Так записано в договоре.
– Вы часто убиваете людей?
– Никого без нужды, - Сотин пожал плечами, - обычно мы просто не обращаем внимания на тех, кто забрел в лабиринт и заблудился.
– Вы ждете пока человек умрет, а потом забираете его вещи?
– Да.
Признаться, я ожидал такого ответа, но холодный тон, которым были сказаны страшные слова, поразил меня. Неужели подземники без зазрений совести оставляют умирать несчастных, волей богов оказавшихся в подземной ловушке? Хотя, чему я удивляюсь? Никто не заботится о подземных жителях, и они не хотят думать о других. Их мир жесток, и он имеет свои законы.
– Возле тела я нашел оружие. Почему вы его не взяли?
– Обычно мы забираем только одежду и всякие мелочи.
– Но ведь оружие может вам пригодиться?
Удивление Сотина было неподдельным.
– Для чего? Мы ни с кем не воюем.
Похоже, ценности моего мира здесь мало, что значили.
– Мне кажется, что вы могли бы продать его, обменять на еду и воду. Не понимаю, как вы вообще здесь выживаете, ведь под землей нельзя выращивать фрукты и овощи, нельзя охотиться.
Казалось, мой эмоциональный порыв позабавил подземника. Первый раз за время нашего разговора Сотин улыбнулся.
– Король щедро платит нам за работу, а торговцы из вашего мира за деньги доставляют все, что нужно.
Значит, все-таки подземный народ живет не так обособленно, как кажется на первый взгляд? У них налажена связь с людьми короля и с торговыми гильдиями. Так почему же тогда никто не знает об их существовании? Почему ни в одной книге монахи не написали о них не слова?
– Много ли вас живет в лабиринте?
Я уже понял, что называть подземный мир канализацией не стоило. Похоже, это слово не нравилось моим новым знакомым. В разговоре со мной Сотин называл его "лабиринтом" и никак больше, значит пусть так и будет.
– Достаточно, - уклончиво ответил подземник.
Я понимал, что мои вопросы могут быть ему неприятны, но монах - книжник, спрятанный до поры в самых глухих уголках моей души неожиданно взял надо мной верх и теперь я уже не мог остановиться.
– Долго ли живет человек, родившийся под землей?
Неожиданно Сотин поднялся и тяжело навис над столом. Похоже, мой последний вопрос совсем ему не понравился.
– Зачем спрашиваешь?
– резко сказал он.
Я тоже встал.
– Хочу узнать, как можно больше о твоем народе, - честно признался
– Книгу?
– подземник нахмурился.
– Ты знаешь, что это такое?
– Ты спрашиваешь слишком много, - сказал Сотин, - живи своей жизнью и не трогай мой народ. Если ты еще раз попадешь в лабиринт я не стану тебе помогать.
Я пожал плечами.
– А вот я обязательно помогу любому из твоих людей, если он случайно попадет в беду.
Только оказавшись в главном тоннеле подземного города, я понял, что дела у жителей лабиринта идут не так хорошо, как говорил Сотин. Навстречу мне попадались изможденные люди, одетые в какие-то обноски. Молодых почти не было - в основном дряхлые старики и старухи. Худые дети с большими головами почти не играли, а просто сидели возле дверей своих жилищ и печально смотрели в одну точку. Уж, не знаю, хорошо ли заботился король о своих подземных подданных, но еды им явно не хватало. Хотя может быть пища здесь была совершенно не причем, и население лабиринта убивало полное отсутствие солнечного света и чистого воздуха? Народ подземелий вымирал. Интересно сколько поколений еще сможет поддерживать порядок в канализации и что будет, когда подземники исчезнут совсем?
На самом деле к Сотину у меня было много вопросов, но гордец наотрез отказался говорить со мной. Остальные жители подземного города вели себя не лучше. Они сторонились меня словно припадочного. Никто из его людей даже не захотел проводить меня к выходу, и после долгих уговоров согласилась только спасенная мной девчонка. Она быстро провела меня через единственный в лабиринте жилой квартал и затащила в узкий сырой проход.
– Почему вы все боитесь говорить со мной?
– спросил я.
– Мы говорим, - удивилась девчонка.
– Но многое скрываете. Зачем?
– Ты чужой, - разумно ответила моя спутница, - а чужакам доверять нельзя.
Я едва поспевал за ней. Из одного тоннеля мы перешли в другой, миновали две квадратные камеры и наконец забрались в совсем узкий проход, в котором мне время от времени приходилось наклонять голову, чтобы не задеть потолок и втягивать и без того впалый живот. Наверно худые и низкорослые подземники спокойно могли путешествовать по таким тоннелям, но большинство людей из верхнего мира застряли бы здесь на полдороги. Только в самом конце пути проход неожиданно расширился настолько, что я смог встать в полный рост и расправить плечи.
– Все, - сказала девчонка и остановилась, - дальше ты пойдешь один. Мне туда хода нет.
– Ты знаешь, куда я выйду? Что ждет меня снаружи?
– забеспокоился я, с тревогой вглядываясь в темноту. Мало ли что пообещал мне Сотин, а вдруг подземная жительница завела меня в самую глухую часть лабиринта, чтобы бросить на съедение крысам или передать в руки королевских гвардейцев?
Девчонка хихикнула.
– Как я могу знать, что там, если никогда не бывала наверху?
Она протиснулась мимо, коснувшись меня тощими коленками и маленькими бугорками грудей, и обдав запахом застарелого пота и мокрой сыромятной кожи.