По дороге к высокой башне
Шрифт:
– Скольких ты убил?
– спросил я Химона.
– Не знаю, - ответил старик, - попал два раза, а убил или ранил кто же в темноте разберет.
Я с сомнением уставился на него. Неужели магический жезл может промахнуться? Я очень надеялся на то, что волшебный огонь спалил по меньшей мере два десятка всадников.
– И я одного подстрелил, - похвастался Холин. Видимо я пропустил момент, когда он воспользовался арбалетом, но судя по тому, что количество болтов в колчане заметно уменьшилось мальчишка не врал.
– Мы выиграли немного времени, но скоро
– Пусть только попробуют, - Холин воинственно сжал кулаки, - мы им опять зададим.
– Они нападут сразу со всех сторон и у нас просто не хватит сил для того, чтобы отразить атаку, - ответил старый воин, - нам пора уходить со стены.
– Куда уходить?
– не понял я.
– Соберите все оружие и припасы, - сказал Химон, - мы пойдем в храм.
Молодой стражник попробовал протестовать, но его старший товарищ отвесил ему увесистый подзатыльник и молча пошел собираться.
– Да вы, что, - мальчишка задохнулся от обиды, - мы же отбились, скоро подойдет подмога и кочевников прогонят.
– Не будет никакой подмоги, - буркнул пожилой стражник.
Химон торопил нас и все-таки мы не успели. Подкравшись к неохраняемой стене, кочевники перебрались через нее в нескольких местах и напали на нас в тот момент, когда мы уже подходили к потайной двери, главный вход в храм все это время оставался закрытым. Атакующие увидели нас, закричали и кинулись по боковым лестницам вниз, а один смело спрыгнул прямо во двор словно не боялся переломать ноги падая с такой высоты. Через стену полетели горящие факелы, они ударялись о мостовую, разбрасывая вокруг сверкающие искры. Вспыхнула сложенная у амбаров солома и стало светло, как днем. Все-таки военная выучка чего-то да стоила. Неожиданное нападение не застало моих спутников врасплох. Химон подтолкнул нас с Холином к двери, развернулся и направил жезл на степняка, который оказался ближе всех. Раздался грохот. Сила огня была так велика, что нападавшего отбросило в сторону и он свалился возле забытой во дворе сломанной тележки. Пожилой стражник успел метнуть копье и поразить второго кочевника, но тут же сам завалился назад, из его груди торчали две стрелы. Степняки, взобравшиеся по наружной стене, не торопились спускаться во внутренний двор, они натягивали луки и собирались расстреливать нас сверху. Подгоняемые Химоном мы едва успели заскочить в трапезную и захлопнуть за собой дверь, когда в нее ударили первые стрелы.
– Бегите, - рявкнул на нас старик.
Мы бросились между столами к винтовой лестнице. Я слышал за собой прерывистое дыхание Химона, его тяжелые шаги. Интересно, как он выдерживает все это? Не думаю, что в последнее время старику приходилось столько бегать.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж.
Здесь уже можно было остановиться и отдышаться. Химон выбрался из узкого прохода последним, отошел в сторону и тяжело облокотился о стену.
– Запри дверь, - прохрипел он.
Я с усилием задвинул железный засов, потом бросился к стрельчатому окну и выглянул на улицу. Кочевники рыскали по двору в поисках
Неожиданно Химон застонал и опустился на пол. Мы с Холином бросились к нему.
– Ты ранен!
– воскликнул я.
– Думаешь я не знаю?
– буркнул он.
Я помог ему сесть поудобней и осмотрел рану. Стрела вошла не глубоко, но видимо причиняла Химону сильную боль. Странно, что воина не уберегла дорогая кольчуга. Наверно кочевники использовали бронебойные наконечники. Я читал о них в книгах. Монахи писали, что каленные четырехгранные насадки могли пробить даже сплошные латы.
– Нужно вытащить стрелу.
– Дурак, - сказал старик, - тогда я истеку кровью. Просто обломай древко, а наконечник оставь в ране.
Я схватился за стрелу двумя руками и неожиданно легко ее переломил.
Химон закряхтел и с трудом поднялся. Я подставил ему плечо и охнул, когда старик навалился на него всей тяжестью.
– Помоги добраться до покоев владыки, - попросил он.
С большим трудом мы дошли до нужных дверей.
– Все, - сказал я, - что дальше? Что нам делать дальше?
Химон удивленно посмотрел на меня.
– А дальше ничего. Здесь мы умрем, защищая владыку и вознесемся к горным вершинам.
До самого последнего момента я надеялся на то, что Химон найдет выход из положения. Он так уверенно вел нас, так спокойно говорил, что я поверил в скорое спасение. Мне представлялся потайной лаз, через который мы сможем выбраться далеко за пределы монастыря или хитрый схрон, в котором можно будет отсидеться. Значит все было напрасно: наша беготня по стене, фальшивые стражники и даже магический огонь.
– Как же так? Я думал...
Неожиданно старик мягко обнял меня словно родного и тихо сказал.
– Смирись. У нас будет легкая смерть. Боги с радостью примут героев, погибших в бою.
Мечтая о жизни в миру я представлял себя помощником лавочника или караванщика, который готов в меру сил защищать имущество господина от грабителей и воров, но даже в страшном сне я не мог вообразить себя в роли героя, умирающего на поле боя. Иногда во сне я видел себя стоящим над телами убитых врагов с саблей в руке и с перевязанной головой. Но одно дело представлять, как ты получаешь легкое ранение и совсем другое на самом деле упасть замертво.
Я вывернулся из-под тяжелой руки старика.
Химон покачнулся, оставшись без поддержки, но устоял. Казалось старик не ожидал от меня такой прыти. В последний момент он попытался ухватить меня за шиворот, но не успел.
– Оставайся, если решил, - твердо сказал я, отступая к стене, - только отпусти нас. Нам с Холином незачем здесь умирать.
Химон злобно уставился на меня.
– Вы не сможете выбраться, - проворчал он, - мы в ловушке. Даже полевка не проскочит мимо кочевников.