По дороге к высокой башне
Шрифт:
Пошел дождь. Монахи беспокойно загалдели и стали натягивать на головы капюшоны холщевых курток. Где-то далеко ударила молния и раскат грома докатился до обители. Один из старших воздел руки к небу и затянул молитву дальнего пути. Собравшиеся во дворе подхватили ее, даже послушники запели священную песню. Я скатился с лестницы в тот момент, когда караван потянулся в распахнутые ворота, немного постоял в задних рядах мысленно прощаясь с братьями, но петь не стал, а потихоньку обошел молящихся послушников
– Здравствуй, брат.
Монах обернулся и смерил меня тяжелым взглядом.
– Здравствуй.
– Ты зачем к нам?
– Не твое дело, - проворчал он.
Я обиженно засопел.
– Где владыка?
– спросил Химон не обращая внимания на мои поджатые губы.
– Кажется ему плохо, он внутри, - я кивнул на главный храм.
– Кажется, - передразнил меня монах, - везде суешь свой нос, а толком и не знаешь ничего.
Неожиданно он сгреб меня за рукав и потащил за собой.
– Знаю, что у вас, червяков, есть разные ходы потайные, - прогудел Химон, - проведи-ка меня незаметно внутрь.
Мы воспользовались той же дверью, через которую я прокрался, чтобы осмотреть мешок. Ключ все еще лежал у меня в кармане. Мы быстро прошли трапезную насквозь и оказались на узкой винтовой лестнице. Здесь было темно и сыро.
Химон остановился и припер меня животом к стене.
– Давай рассказывай, что ты там вчера слышал и видел, только все без утайки.
От неожиданности я замешкался, не зная с чего начать, и монах меня хорошенько встряхнул.
– Рассказывай.
Я все ему выложил и о том, как оказался в покоях владыки, и как прятался за портьерой и о чем говорил странный гость, и даже о том, как заглянул сегодня в мешок.
Химон не разу меня не перебил. Он внимательно слушал и тяжело сопел.
– Голову значит привезли, - проворчал он и наконец отпустил меня, - понятно.
Через маленькое слуховое окошко сквозь пелену дождя можно было разглядеть хвост уходящего каравана.
– Зачем они уходят в город, - спросил я, - что везут?
В темноте зловеще блеснули глаза Химона.
– Ты, что совсем дурак, - он дохнул на меня луковым перегаром, - они вывозят из монастыря казну и священные книги.
– Зачем?
– не понял я.
– Степняки развязали войну. Ты думаешь они просто так прислали владыке отрезанную башку.
– Но нас ведь защитят, пришлют гвардию или ополчение, - начал я, но он грубо меня оборвал.
– Потом поговорим, дальше веди.
Мы стали подниматься по лестнице.
– Почему мы прячемся?
– спросил я.
– Не хочу, чтобы меня задержали эти глупые вороны, - проворчал старик и я понял, что он имеет в виду монахов шестого уровня, которые сейчас заполонили первый этаж, - придется каждому объяснять куда и зачем я иду, а
Пока мы поднимались я размышлял над его словами и никак не мог взять в толк, как монахи могли вывести священные книги, если библиотека насчитывала несколько сотен оригиналов и великое множество копий, которые мы делали на продажу. Такой маленький отряд не смог бы вынести и десятой доли всего, что стояло на полках.
– Почти пришли, - сказал я, когда мы выбрались в галерею второго этажа - здесь повернешь направо и все.
– Со мной пойдешь, - буркнул старик.
– Ты что, - испугался я, - мне туда нельзя.
– Со мной пойдешь, - повторил монах и погрозил мне пудовым кулаком.
К сожалению, я оказался прав. Владыке было плохо. Когда мы вошли в покои оказалось, что он лежит на кровати в окружении учеников и лекарей. Заслышав звук открывающейся двери все повернули головы в нашу сторону.
– Что такое, - вскинулся какой-то монах, - как вы сюда попали!? Как посмели...
– Замолкни, - Химон грубо оттолкнул его, я не рискнул следовать за ним и юркнул за занавеску, - не к тебе пришел.
Монахи испуганно шарахнулись в разные стороны.
– Владыка, - сказал мой бывший наставник и опустился на колени.
– Встань, брат, - услышал я слабый голос, - подойди ближе.
Химон подошел к кровати и склонился у изголовья. Он говорил тихо, но я сумел разобрать каждое слово.
– Степняки пришли. Утром я забирался на земляной вал, видел кибитки и множество всадников. Они уже здесь.
– Они прислали голову лекаря, - голос владыки был едва слышен, - война началась. Я отправил братьев в Паус. Они отвезут священные реликвии.
– Думаю, что лазутчики степняков уже перерезали дорогу в город. Боюсь, что караван не дойдет. Нам надо спешить, владыка. Я должен вывести Вас отсюда.
Понтифик всхлипнул.
– Ты думаешь...неужели...помогите им боги.
Он замолчал, наверно ему было трудно говорить.
– Я никуда не пойду, старый друг, - сказал он, - у меня удар. Я все равно умру по дороге. Отправь остальных. Пусть все уходят. Скорее.
Владыка надолго замолчал, и я решил, что он умер, но оказалось старик впал в беспамятство. Из-за занавески я видел, как Химон опять опустился на колени и поцеловал сухую сморщенную руку. Какое-то время он сидел молча, сжимая ладонь старика, потом поднялся, повернулся и направился к выходу.
– Пошли, - сказал он, поравнявшись со мной, - отвыкай прятаться за занавесками, червяк.
Братья, оставшиеся в монастыре, столпились у центральной лестницы. Они говорили все разом, размахивали руками, кто-то даже начал толкаться и потрясать кулаками. Когда мы вышли во двор они загалдели пуще прежнего.