По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара
Шрифт:
— Что ты. Даже не сомневался.
— Ммм. Хороший мальчик…
Заставив мои пальцы отпустить дверную ручку, Шейди закрыла дверь в спальню…
***
Аккуратный, но в то же время настойчивый стук отвлёк меня от медитативного поглаживания плеч лежащих у меня на груди девушек. Бросив ленивый взгляд на дверь, со вздохом поднялся под недовольное ворчание своих нагих дам, призвал на себя из одежды одни лишь штаны и поплёлся открывать незваным гостям.
— Милорд Саргон, — стоящая у порога Лираэллит присела в реверансе, а затем, скользнув взглядом по моему обнажённому,
Рассматривая молодую графиню с проснувшимся интересом, я криво усмехнулся.
— Конечно. — Распахнув дверь, повёл ладонью вовнутрь. — Прошу вас, миледи.
Она прошла мимо меня в опочивальню, пахнув дорогими духами, и удивлённо замерла посередине залы, когда её взору открылась кровать с весело улыбающимися голыми красотками, которые даже и не думали хоть как-то прикрыться, бесстыдницы! Я же, тоже с лёгкой улыбкой на лице, специально не закрывал дверь, смотря в спину аристократки и с любопытством ожидая её реакции. Однако та повела себя как подобает дочери герцога, быстро взяв себя в руки и с лёгкой растерянностью изобразив невозмутимость.
Беззвучно хмыкнув, я закрыл дверь и прошел мимо неё к столу.
— Вам чего-нибудь налить?
— Нет, благодарю.
Плеснув себе в кубок белого вина из золотого кувшина, я вольготно развалился в кресле к ней лицом, сделал глоток и в ожидании уставился на неё. Графиня же, едва заметно дёрнув бровью, вновь взглянула на девушек в мой постели.
— Не сочтите за грубость, милорд, но я бы хотела поговорить с вами наедине.
— Не сочтите за грубость, миледи, но мне нечего скрывать от своих трограндов. — И ведь даже не приукрасил — и так планировал вручить своим приближенным высшие должностные статусы при себе любимом.
— Не волнуйтесь, графиня, мы умеем быть молчаливыми, — проворковала Скайдэн.
— И незаметными, — добавила Шейди, беззастенчиво поглаживая тело лимры и вызывающе разглядывая похотливым взглядом фигурку дочери герцога.
Поборов смущение, с заалевшими щеками Лираэллит вновь обратила на меня взор своих пронзительных, серо-голубых глаз.
— Как вам будет угодно. В таком случае, милорд, я бы хотела прояснить свой нынешний статус.
Я вопросительно вздёрнул бровь.
— Статус?
— Да, — она неотрывно смотрела мне прямо в глаза, — я хочу точно знать, кто я: высокородная пленница, военный трофей, уподобленный птице в золотой клетке; молчаливо-миловидная кукла, коей разрешено лишь вести непринуждённые светские беседы, либо же я полноправная, не стестнённая в своих правах афилемская военачальница?
Я несколько секунд задумчиво размышлял над ответом, прежде чем, неспешно подбирая слова, продолжить разговор.
— А почему вы спрашиваете об этом у меня, а не у своего отца?
— Потому что мой отец слишком горд и ни за что не скажет мне правду. Особенно сейчас, после смерти своего единственного сына. — Она чуть приподняла подбородок. — Он попытается уберечь меня от правды любой ценой, однако же мне просто необходимо её знать.
На моём лице появилась лёгкая улыбка. Плавным движением поднявшись с кресла, я поставил кубок на стол и мягко взял её дрогнувшую маленькую ладонь в свои руки.
— Прекрасная Лираэллит, — молодая графиня
Она облизнула приоткрытые, пересохшие губы и робко высвободила свою ладонь.
— Благодарю за честность, милорд… Однако же теперь я вынуждена признаться в том, что не сильна в воинском искусстве.
— Ничего страшного. Вы — символ Афилема, и ваши войска будут сражаться за вас не жалея жизни. В военных же вопросах можете смело положиться на верных командиров и на мою скромную персону. Вместе, — я сделал акцент на этом слове и выдержал короткую, выразительную паузу: — мы одолеем силзверов и оставим наши имена в истории Древнира, не сомневайтесь в этом.
Невольно сглотнув, Лираэллит, не выдержав, опустила взгляд, и, с румянцем на щеках, присела в реверансе.
— Уверена, так всё и будет. Да не сводят Древние, — она всё же вновь посмотрела на меня, — глаз с нашего Пути.
— И благоволят всем нашим деяниям, — я слегка склонил голову.
— Хорошего вам вечера, милорд, — выдохнула юная, покрасневшая графиня, и, кивнув моим дамам, развернулась и излишне торопливо покинула комнату.
— Ну и нууу, — не тая широкой улыбки, подала голос сдерживающая смех Шейди, — неужто наш полуголый король охмуряет невинную графиню?
— Да там и охмурять-то нет нужды, — хихикнула Скай, прижавшись к лилововолосой и проведя пальцами по её бархатистому бедру, — девчушка сама от него разомлела и уже на полную подключила свою безудержную фантазию.
— Ох уж эти юные создания, — мурлыкнула воительница, закусив губу и соблазнительно изогнувшись под ласками.
— Цыц! — Наполнив кубок, я вновь завалился в постель и красотки прильнули ко мне с двух сторон. Сделав глоток, я бросил взгляд в сторону двери. — Вы же уже и сами поняли — эта малышка не столь глупа, каковой хочет казаться. Прикинувшись наивной девицей, она разведала обстановку, сложившуюся в её стране, и закинула удочку в сторону короля вражеской державы.
— Ага, — кивнула лимра, — с расчетом на то, что этот любвеобильный правитель теперь будет вспоминать её румяную мордашку.
— И глубокий вырез декольте, — насмешливо поддакнула Шейди.
— Однако же она всё равно необычайно слабый силпат, — я нахмурился. — Почему герцог не воспитывал её как воина и не накачивал униарами?
— Чтобы выгодно выдать замуж, разумеется, — пожала плечами Скайдэн. — Многие аристократы высшего звена предпочитают брать в жены именно женственные натуры, не перекачанные униарами, в крайнем случае идущие по пути мирных, ремесленных профессий, а не боевых. Среди всей этой богатой шушеры даже был раскол — на тех, у кого в женах невинные лапушки, и у кого гордые силпатки, которым палец в рот не клади — сожрут всю руку и изрубят на куски.