По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара

Нукланд Алан

— Ого! — Не скрывающая своего удивления лимра выпрямилась и тряхнула немеющей рукой, совершенно иным взглядом окидывая колдуна. — А ты хорош!

Маг оскалился.

— Ты даже не представляешь, насколько!

Сорвавшись с места, они ринулись друг к другу…

Бегущая вверх по колонне Шейди оттолкнулась и, сделав сальто, с разворота взметнула руками и с кончиков надетых на пальцы рунических напёрстков сорвались блеснувшие синевой пустарные нити, взметнувшейся волной устремившиеся к Пастухару. Однако на их пути внезапно возник огромный, закованный в шипастую броню Лорд Ночи, ударом хищной алебарды перерубивший смертоносные нити…

С выброшенного в ударе дриариллового кулака слетает тугой поток наполненного острыми каменными осколками воздуха, который сметает первые ряды бегущих

двардрэнов, иссекая их плоть многочисленными разрезами, а со следующим ударом сердца моё тело скручивает стремительная метаморфоза. Трещащий позвоночник вытягивается, набухающие мясом мышцы нарастают, а затем многократно увеличившийся корпус наконец перевешивает и я падаю вперёд, разламывая мрамор грянувшими о него ладонями, уже ставшие уродливыми лапами. Трансформация занимает считанные мгновения, и чёрный дракон Гарганор расправляет гигантские, упирающиеся в потолочный свод крылья, вырывая из него целые каменные блоки, что падают вниз и раздавливают до кровавого месива визжащих тварей.

Резко отрыв глаза с отливающими серебром вертикальными зрачками, я не смог сдержать рвущийся на свободу оглушительный рёв охваченного яростью драконьего короля.

— Гарганор!!! — невольно попятилась Кальмуара, запрокинув голову и не сводя изумлённого взгляда от возвышающегося чудовища. — Так у нас сегодня прямо встреча старых друзей!

Резко втянув воздух в пылающие лёгкие, я распахнул зубастую пасть и из недр глубокой глотки хлынул поток испепеляющего огня. Но в этот же самый миг по длинным гибким прутьям на голове возопившей Кальмуары пронеслись сверкающие зелёные разряды, глаза вспыхнули ярким светом и из пор и трещин её покрытого чёрной корой тела вырвался ослепительно-изумрудный столп силы, который понёсся вперёд и с ужасающим грохотом столкнулся с ревущим пламенем. Во все стороны разлетелись раскалённые жидкие капли сплетённых в схватке огня и магии, сжигающие заживо верещащих монстров, и зал наполнился пронзительными воплями боли и запахом палёной плоти.

Несколько кратких мгновений два яростных потока сражались друг с другом, и никто из них не мог одержать верх в этом безумном противоборстве. Но затем вдруг изумрудный столп налился ярчайшим светом и засверкал с невероятной силой, и миг спустя он словно накинувшийся голодный зверь стал стремительно пожирать отчаянно сдерживающее его пламя, а в следующую секунду наконец достиг драконьей морды и объял всё его тело.

Я взревел от нестерпимой боли, чувствуя, как в крошево разрушается чешуя, плоть и кости. В глаза словно впились сотни игл и они с булькающим звуком лопнули, кровь в венах вскипела и разорвала их, хлынув на сжавшиеся в судороге органы. Но едва исполинские сердца отгремели последний сдвоенный удар, как из разорвавшейся спины Гарганора вылетает сгусток чёрной жижи, который молниеносно трансформируется из бурлящего месива в покрытого чёрной чешуей страгена.

Усилив пустарами собственное падение, я рухнул на двардрэнское отродье и разрубил его материализовавшимися в лапах широколезвийными ножами. Вогнав когти в пол, с силой отталкиваюсь, стремительно срываясь с места и, уворачиваясь от вражеских клыков и мечей, разрезаю десятки тварей, отсекая конечности, потроша животы и вспарывая глотки.

Прыжок Дравэрина!

Пустарная энергия распирает мышцы ног и я совершаю резкий бросок вправо, взмывая в воздух прямо над Пастырем. Смотря в глаза медленно повернувшей голову в мою сторону Кальмуары, из покрытой сверкающими трещинами груди которой только что перестал бить разрушительный луч, я выхватываю из пространства хищно сверкнувшую Вайнорию и её перламутровое чёрно-синее лезвие распадается на части. Закрутившись вокруг себя подобно торнадо, я ринулся к земле и вспоровшие воздух острия сегментированного меча с оглушительным хрустом раз за разом вгрызаются в древесную плоть возопившей в бешенстве пастухары, спускаясь от самой шеи по спине и ногам.

Грянув ступнями о мраморные плиты, я одним движением собираю лезвия Вайнории и вновь прыгаю ввысь. Стена стремительно приближается, переворачиваюсь ногами вперёд и врезаюсь в неё, тут же мчась вперёд по каменной поверхности.

Удар! Удар!! Удар!!!

Со свистом порхающего в моей руке меча срываются пламенные

полудиски, врезающиеся в Кальмуару и оставляющие на её теле глубокие, горящие чёрным огнём росчерки, из которых сочится зелёная, фосфорирующая кровь. Но в следующий миг яростно кричащий Пастырь вздымает ладони и из них вылетает туча толстых древесных болтов. Мои серебряные зрачки расширяются до упора, я резко торможу и рву от напряжения мышцы, отбивая клинком все летящие в меня иглы, что играючи прошивают камень в считанных миллиметрах от моего тела. Но не успел я перевести дух, как распахнувший крылья Лорд Ночи стремительным росчерком несётся прямо ко мне, выставив перед собой сжатое в руке копьё. Однако длинное острие пронзает лишь пустоту, проносясь над моей головой и разламывая стену позади меня, в то время как я сам рывком ухожу вниз.

Короткое падение спиной вперёд, переворот и приземление на ноги. Краем глаза замечаю справа размытое, едва видимое движение, и с на миг ослепившей черно-синей вспышкой на Кальмуару прыгает огромный волк с блестящей агатово-серебряной шерстью, со всего маху вгрызающийся в её шею белоснежными клыками. Пошатнувшаяся древесная стерва едва не упала, а затем с диким рёвом вонзила в бок Харуда свои длинные, острые пальцы, и хлынувшие из её предплечья ветви моментально оплели повисшего на ней волка. Сотни смертоносных шипов впились и растерзали плоть последнего из Драйторнов, захрустели ломаемые кости. Перед залитыми кровью глазами всё помутнело от боли, но он лишь ещё сильнее сжал челюсти и в слепой ярости замотал головой, разрывая глотку врага. А в следующее мгновение Кальмуара в бешенстве отшвырнула его в сторону, и волк, разломав своим огромным телом колонну, с громогласным ударом врезался в стену, сжимая в пасти вырванный из шеи кусок пастухаровой плоти.

И в эту же самую секунду я оттягиваю руку назад и изо всех сил швыряю Вайнорию в Пастыря — несколько раз перевернувшись в воздухе, полыхающий ненавистью меч с оглушительным звоном разбивает вскинутый гадиной магический барьер и по самую рукоять входит в её тело чуть выше левой груди.

На самой границе восприятия слышу свист рассекающей воздух стали, стремительно поворачиваюсь и хватаю дриарилловой ладонью опускающееся на меня лезвие ятагана. Тело тут же скручивает волна трансформации и я резко прибавляю в росте, сжимаю правой лапой голову двардрэна, с силой оттягиваю её в сторону и вгрызаюсь зубастой Роганской пастью в пульсирующую шею, а затем рывком отрываю его башку. Ноздри покрытого чёрной чешуёй волколака раздуваются, жадно втягивая запах крови, и сочащаяся алой слюной пасть растягивается в зловещей ухмылке.

Отливающие серебром вертикальные зрачки устремляются на Пастыря, в злобе отшвыривающего вытащенный из раны меч.

Прыжок Дравэрина!

Мраморные плиты под ногами разлетаются в крошево, в морду хлещет бешеный поток воздуха, из поднятого дриариллового кулака выскакивают чёрные клинки и из груди рвётся громогласный рёв. Я словно на краткий миг замираю перед самым ударом, и в это самое мгновение Кальмуара вдруг с нечеловеческой скоростью вскидывает руку, и вместе с грянувшим по барабанным перепонкам криком в меня вонзаются слетевшие с древесной лапы ветвящиеся, ядовито-зелёные молнии. Пронзительная боль скручивает тело, расширенные до упора глаза слепят хаотические вспышки, всё разлетается на рваные обрывки и тонет в кроваво-красных всполохах, а прожигающие плоть молнии сносят меня назад, отбрасывая через весь тронный зал и обрушивая спиной о пол. Во все стороны разлетаются обломки, воздух рывком вырывается из полыхающей груди и я с хрипом пытаюсь втянуть его обратно, задыхаясь от обжигающего горло запаха горелого мяса.

Загребая землю скрюченными в судороге когтями, я с развороченной в месиво левой стороной морды опускаю взгляд уцелевшего глаза на своё тело и пялюсь на края обугленных дыр, из которых торчат плавящиеся кости и конвульсивно сжимаются дымящиеся органы, а в разорванной чешуйчатой грудине шипит одно из окровавленных сердец.

Л-лядь!.. До чего же… больно…

С поселившимся в ушах мерзким, протяжно-звенящим писком, я приподнимаю голову и словно во сне вижу, как Кальмуара указывает на меня вытянутой рукой и с неё срываются сотни шипастых ветвей, что сплетаются в острый, шевелящийся бур.