По дороге во сне

Хворостухин Алексей Александрович

Поднимая взгляд, он видел лишь крохотную часть этой могущественной идеи. В очередной раз, когда Кейдан вернулся из сновидения и пустился писать, его вдруг осенила вся красота этих вальсирующих мыслей. Поднявшись, он двинулся под огромную люстру с такой скоростью, что уже через мгновения созерцал те самые ограждения. Он смотрел на них впитывая без остатка всю силу растущей идеи. Её плоды, насытили организм, и Кейдан четко увидел свой новый путь, по которому готов был пройти.

Вернувшись за стол уже совсем с другими мыслями, он долго не решался написать первые строки. Кейдан обдумывал каждый аспект, вспоминал все произошедшее события, уже покрывшиеся пеленой забывчивости, думал, анализировал, сопоставлял. Так он провел несколько часов и когда всё наконец сложилось, Кейдан принялся писать с улыбкой на лице.

Сюжет

заполнил пустующие пространство листов. Каждая буква насыщалась остатками затухающей надежды. Эти буквы, цепляясь друг за друга, создавали полноценную историю, не имеющую определенного финала. Концовка в этот раз не играла роли, а лишь была создана с целью завершения придуманного сюжета. В этом написание акцент делался не на определенном действие или возможности, он делался на детали, изощрённо усыпанные по мере всего похождения главного героя.

Кейдан думал над тем, что с ним произошло за весь проделанный маршрут. Его мысли бурили потерянные воспоминания, из которых он смог раскопать одно, уже утратившие яркие краски. Тем воспоминанием оказалось события, когда Кейдана погрузили в гроб и стали медленно закапывать. Этот кусок пройденного пути имел определенную ценность, ибо в нем скрывалась подсказка, натолкнувшая на возможный исход задуманного плана. Кейдан сопоставил то, что с ним произошло, с тем, что он хотел сделать, и пришел к выводу, что просто умереть будет недостаточно. Обычная смерть, к которой он мог прибегнуть, грозила повторением событий, когда его закопали или когда он сломал себе кости, убегая от жуткого создания. Тогда Кейдан был близок к смерти, но сон успевал отправить его в особняк, где весь груз событий утрачивал свое влияния. Это могло повториться, воспользуйся он подручными средствами: веревкой или банальным паданием с четвертого этажа. Нужно было придумать план мгновенной смерти.

Кейдан думал несколько часов и ничего лучше огнестрельного оружия он придумать не смог. Один выстрел в голову и сознания умирает, не успевая воспроизвести нужные процессы. На основе этого Кейдан создал сюжет, который разбавил предметами способными сотворить задуманный выстрел.

Закончив писать, он по наработанной традиции наполнил себе стакан. Жидкость обжигала горло, но через несколько мгновений дарила успокаивающие тепло, распространяющие по всему телу нежную расслабленность, в которой сознанию было проще пуститься на просторы нужного сюжета. Отпив еще глоток, Кейдан поднес к глазам свою работу и стал перечитывать её, дополняя концовку маленькими глотками спиртного. Так стакан довольно быстро опустел, в то время как мысли стали расплываться под гнетом грядущего сна. Мышцы расслаблялись, дыхания уменьшалось, силы слабели, а сон крепнул как гнетущая болезнь. Глаза уже не могли сопротивляться жгучей боли, и прикрыв их на секунду, Кейдан отправился лицезреть свои труды.

Первое, что предстало перед взглядом, было тело захлебывающегося человека. Его глаза жалобно отражали мысли, крутящиеся вокруг одного исключительного факта, утверждающего что смерть скоро заберет пульсирующий свет жизни. Он не мог вымолвить и слова, ибо рот был полностью заполнен кровью. Кейдан смотрел на него и руками прижимал пробитую рану в грудной клетке. Из раны струилась теплая кровь, заливающая всё пространство вокруг двух людей, одетых в военную форму. Кейдан, увидев этого человека, машинально откинул руки и быстро отполз назад, где наблюдал как медленно вздымающаяся грудь вовсе перестала подниматься. Человек погиб, оставив свое тело и собственную кровь, засохшую на руках его боевого товарища.

Кейдан, ошарашенный увиденным, не сразу понял, что происходит. Смерть повергла его в смятения, но он быстро нашел выход, ибо из глубины сознания стали доноситься воспоминания, объясняющие происходящие вокруг. Это был его сюжет. Сюжет, наполненный оружием разных видов. Этот желанный инструмент применяется человечеством с момента своего создания. Люди убивают друг друга, защищая собственные интересы и где как не на войне, где гибнут миллионы, можно найти множество экземпляров способных сотворить задуманное. Кейдан придумал сюжет, где точно сможет найти огнестрельное оружие, но не указывая на него и не выделяя тем самым как главный элемент повествования. Иногда главный элемент

повествования, нарочито выделяемый, служил основой для провального эпизода в задуманном плане, поэтому Кейдан решил избежать прямого упоминания оружия. Он описал войну, убийства, смерть. А как известно, на войне применяют разные способы умерщвления себе подобных, и огнестрельное оружия в таких мероприятиях должно было быть в излишестве.

Восприняв происходящие в нужных тонах, Кейдан бросил оценочный взгляд в поисках желанного оружия. Перед глазами, на многие мили вперед, распространилось влияния владычицы агонии. Виднелась лишь жестокость и страшные муки пострадавших от этой жестокости. Тысячи солдат лежали окровавленные, с отрубленными руками и ногами, выколотыми глазами, с развороченными животами, откуда свисали кишки, что они безрезультатно пытались собрать, с пробитыми грудными клетками, с оторванными головами и половинами туловища, с разорванной плотью и душой. Эти солдаты лежали на голой земле, задыхаясь в царившем зловонии. Некоторые из тел уже начали гнить, привлекая едким запахом созданий, для которых подобное проявления человеческой жестокости было сигналом к огромному пиршеству. Разные существа, начиная от банальных мух, и заканчивая огромными падальщиками, что Кейдан впервые увидел в прочитанной книги, поедали все тела, даже еще не умерших людей. Но голодных созданий, пришедших на зов зловония, не останавливал этот малозначимый фактор, они поедали еще живых людей, не замечая их трепещущей жизни.

Тысячи ран и тысячи литров крови заполнили маленькую долину, где проходило неизвестное сражения. Множество жизней угасало и их предсмертные крики разносились по всему периметру, окруженному гигантскими скалами. Эти крики доносились до слуха Кейдана, но не имели никакого эффекта, ибо он понимал, что всё происходящие всего лишь игра воображения. Его заботило собственное положения и никак не заботило положения его фантазии. Они кусочки единого полета мыслей. Их жизни ничего не стоят, поэтому Кейдан, не обращая внимания на царивший хаос, поднялся и бросился искать то, зачем пришел.

Он переступал через людей, корчившихся от боли, шел по окровавленной земле, усыпанной кусочками плоти и костей, видел еще живых солдат, неустанно сражающихся с себе подобными. Звуки войны доносились до Кейдана, и он, как опьянённый слыша их, двигался в ту сторону, откуда они звучали. Это были звуки выстрелов, зачастую сопровождающиеся криком того, чью жизнь забрал один из стреляющих. Именно туда и шагал Кейдан, не замечая ничего вокруг. Мысли несли его до желанного инструмента, но возникшей из неоткуда человек, прервал это стремления.

— Рядовой! — громко проговорил человек склонившийся от усталости. — Почему без оружия? Где твоя винтовка солдат?

Кейдан остановился и посмотрел на представший перед ним образ. Недолго думая, он решил подыграть, ибо была затронута интересующая тема.

— Я её потерял, — тихо ответил Кейдан.

— ПОТЕРЯЛ?! — рассвирепев закричал человек, явно выше по званию. — Потерял? Чему вас только учили в этом захолустном местечке! Сплошные идиоты неспособные даже удержать единственное спасения! Что ты будешь делать, если враг предстанет пред тобой…

Человек не смог договорить, ибо пуля вонзилась в горло и заставила его замолчать навсегда. Кейдан пораженный увиденным инстинктивно пригнулся и отполз к камню, где в конвульсиях бился человек, только что кричавший на него. Его глаза закатывались, а руки безрезультатно пытались остановить струящуюся кровь. Так продолжалось не больше минуту. Конечности расслабились и безжизненно свалились вдоль тела, оголяя свежую рану. Кейдан смотрел за его последней минутой жизни, и в этой агонии неизвестного человека, он успел уловить мелькающий предмет, хранящийся в кожаной кобуре. Это был револьвер образца 1917 года, выпускаемый компанией Кольт. Шестизарядное устройство способное исполнить задуманный план, сразу же похитило внимания Кейдана. Как только его хозяин перестал подавать признаки жизни, Кейдан аккуратно изъял образец и внимательно осмотрел его. На рукоятке красовались инициалы Д.М.Г, вероятно это был акроним по первым буквам имени человека, владеющего этим пистолетом. Полностью металлический, тяжелый, холодный, шестизарядный инструмент способен был забрать с собой в лучшем случаи нескольких людей, но его будущая роль была не предназначена для геройства.