По другую сторону надежды

Friyana

Почему я ни разу не сказал ему прямо, что мне страшно остаться в мире, где его не будет рядом со мной? Почему не потребовал прямого ответа, почему не выслушал, когда он пытался делиться со мной чем-то своим? Потому что в этом «своем» не было меня, а была только Луна Лавгуд?

Избегать Малфоя было непросто, но вполне удавалось — по крайней мере, пока. Гарри не горел желанием видеть его, смотреть ему в глаза, отчуждение в которых давно стало для него своеобразным немым укором. Похоже, я снова наломал дров, думал Гарри, когда слышал, как они шепчутся на террасе, или болтают о чем-то в столовой

за завтраком, или шуршат бумагами в кабинете. Луна и Драко проводили чертову уйму времени вместе — собственно, практически все, что она находилась дома, и это тоже вызывало тягучее, болезненное желание расколотить одним ударом хрустальный перезвон звуков их голосов, наполнявших поместье. Это злило и вынуждало отпускать дверную ручку и медленно уходить подальше от столовой, если они были там, мрачно пожимая плечами — я могу поесть и на кухне. Или попросить Добби принести пару булочек в спальню.

Они не нуждаются во мне. Возможно, я даже заслужил это… а, возможно, я просто трус. Ну и ладно…

Гарри был незыблемо, непоколебимо уверен в том, что только мешал бы своим присутствием и создавал неудобство этой вынужденно связанной друг с другом и явно пытающейся найти общий язык и точки соприкосновения парочке. У них впереди целая жизнь рядом, конечно, они будут искать, как сделать ее хотя бы терпимой — все же воздушный и водный маг вместе — это вам не раз плюнуть… Вот пусть этим и занимаются. Я там совершенно ни к чему…

До боли стискивая зубы каждый раз, когда невольно наталкивался на них, Гарри сходил с ума, не понимая, что его больше мучает. То, что Малфой, похоже, начинает оттаивать, и временами даже в его глазах мелькает нечто, похожее на умиротворение и покой, или то, что Луна Лавгуд, единственная, кто мог бы понять Гарри Поттера, оказалась связанной с другим человеком? Более того — ее это совершенно устраивает.

Гарри думал так до тех пор, пока впервые не наткнулся однажды вечером на плачущую девушку, сжавшуюся в комок на пыльном и темном чердаке поместья.

Собственно, наткнулся — это тоже вранье. Он попросил Добби сказать ему, когда Луна будет одна — если такое, конечно, вообще бывает. Исполнительный эльф старательно отчитался, что она одна прямо в данный момент, сидит на чердаке, а мистер Малфой заперся у себя в кабинете.

На чердак Гарри просто взлетел. Его распирало от незаданных вопросов и желания поговорить хоть с кем-нибудь, кто сможет здраво рассуждать в ответ, не скатываясь на ненужные эмоции, и кто при этом не будет занят сидящим рядом Малфоем, оттягивающим на себя все внимание. Он был уверен, что имеет право хотя бы попробовать — в конце концов, если Луне позволено вламываться среди ночи в чужие спальни и нарушать границы личной территории, что запрещает сделать нечто подобное ему? Уж она-то Авадой вряд ли ответит…

Увидев ее тонкую фигурку, сжавшуюся на подоконнике, ее горько вздрагивающие плечи, услышав тихие, беспомощные всхлипы, он остолбенел, на мгновение потеряв дар речи и забыв обо всем, что собирался сказать.

Она не оборачивалась, просто сидела, уткнувшись лицом в колени и закрыв голову руками, и Гарри, осторожно прикрыв за собой дверь, наконец, решился подойти и сесть рядом.

— Вы поссорились? — не найдя других слов, глупо спросил он.

Луна

вздохнула и посмотрела на него, и от безнадежной, всепоглощающей тоски в ее глазах можно было завыть — так хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней, стирая слезы с ее лица.

— Нет, — печально усмехнулась она и прислонилась виском к стеклу. — Просто… устала…

Плечи ее чуть заметно вздрагивали. Гарри некоторое время изучающе смотрел на нее, пытаясь понять, почему только сейчас, а не рядом с Малфоем, она кажется такой настоящей.

— Случилось что-то? В издательстве? — негромко спросил он, беря ее за руку.

Ладонь оказалась холодной и безжизненной. Луна тихонько хмыкнула.

— Да что там может случиться… — пробормотала она. — Все как всегда. И в Министерстве… тоже тихо. Никто ничего про вас не слышал, будто они там забыли вообще, что вы есть…

— Так это же хорошо? — неуверенно уточнил Гарри.

Луна перевела на него остановившийся взгляд.

— Думаешь? — усмехнулась она и шмыгнула носом. — Как бы не наоборот…

Гарри молча подвинулся поближе и стал аккуратно вытирать с ее щек дорожки от слез. Прикасаться к ней так было странно, как будто он трогал руками безумно дорогой экспонат в музее, пока смотритель отвернулся, и по-мальчишески надеялся, что сигнализация не сработает. Странно еще и потому, что ощущение ее кожи под пальцами вызывало полузабытое чувство азарта и возбуждения. Я снова делаю то, что нельзя. Я снова нарушаю правила. Как будто я… живой?..

— Что случилось? — чуть слышно спросил Гарри, не отводя рук, поглаживая ее по щеке.

Луна вздохнула и зарылась носом в его ладонь. Ее коленки, прикрытые длинной, до щиколоток, светлой юбкой, разделяли их, и Гарри приходилось наклоняться, чтобы дотянуться до ее лица. Подумав, он просто оперся на них локтем другой руки. Так было намного удобнее.

— Знаешь, — отстраненно заговорила Луна. — Я как будто с работы на работу хожу. И нигде нельзя расслабиться, везде нужно быть собранной… враг не дремлет, бдительность превыше всего… И я, вроде как, сама всего этого и хочу, и мне нравится то, что я делаю, и я понимаю, что так и правильно… Просто…

— Просто ты никогда не отдыхаешь, — закончил Гарри, не сводя с нее пристального взгляда.

— Ну да, — рассеянно кивнула Луна. — Иногда просто… накатывает… Прихожу домой, а здесь — он… И как будто обрывается что-то, думаешь, да в конце-то концов, могу я хоть где-нибудь просто одна побыть…

Гарри не удержался от улыбки.

— Тебе тяжело с ним? — тихо спросил он.

Луна покачала головой.

— Да не в этом дело, — она снова шмыгнула носом. — Тяжело всегда помнить, что можно говорить, что нельзя… Что нужно, что правильно. Я… просто устаю. Говорю же — как на работе…

Гарри долго молчал, покусывая губы и борясь с желанием убрать с подоконника ее ноги и сесть ближе.

— Тогда зачем ты здесь? — наконец спросил он. — Только не говори, что так получилось. Ты же сама этого хотела.

— Хотела, — пожала плечами Луна. — И сейчас хочу. Просто, Гарри, вы… черт, ты не понимаешь. Вы хорошие, оба. И мне нравится с вами. Просто… ну, вы как будто болеете оба сейчас. А мне иногда кажется, что я рехнусь, пока вы сможете выздороветь.

Гарри испытующе приподнял бровь.