По горячему следу
Шрифт:
— Я надеялся, что они пойдут по лосиному следу, — ответил чужак Азару на невысказанный вопрос.
"Он что, ещё и мысли читает"? — хранитель оглянулся на оборотня, опасаясь увидеть, что тот учуял и эту мысль. — "Всё-таки нет", — с облегчением решил хранитель.
— Когда стая придёт, не отходите от огня и на всякий случай держите оружие под рукой, — попросил чужак. Азар положил ладонь на древко копья, тяжёлый суковатый посох Парабата и так лежал у Учителя на коленях.
Чужеземец отходит по их следам за границу освещённого круга, встаёт в тени, отбрасываемой стволом одного из окруживших поляну деревьев, опирается о копьё и застывает. Серым призраком за его спиной замирает гигантская рысь. Волчий вой повторяется
— Ну что? — не выдерживает Азар.
— Ушли, — отвечает оборотень. — Отвару попьём, и можно спать.
Наутро, пока чужак и его зверь на свой странный манер молились Богам, Азар с Учителем обошли поляну по краю. Судя по всему, вчера волки обложили их кругом, постояли немного и ушли. След самого крупного повернул обратно в двух шагах от отпечатков ног, оставленных чужаком. Молодому хранителю стало немного легче, оборотень хоть в чём-то ошибся — волков в стае было одиннадцать.
К вечеру того же дня над верхушками корявых болотных сосен показался матёрый сосновый бор. Закончилось наконец это неприятное хождение по лесам и болотам, ночёвки у костра, когда один бок горит, а второй мёрзнет. Следующую ночь они проведут в нормальных постелях, под надёжной крышей, отведав привычной, хорошо приготовленной пищи, не воняющей дымом костра. О трудностях пути хорошо вспоминать потом — сидя в сухой одежде на удобной лавке, у горящего в очаге огня, между парой глотков крепкого зимнего пива.
"Интересно, они в самом деле не знают, что болото промёрзло и можно не переть по нему зигзагом, или пытаются мне ориентацию сбить? Хотя для моих спутников это уже могло стать привычкой — в тёплое время года здесь иначе не пройти. Ещё придётся кое — где мостки выкладывать. Бредём целый день, почти не приближаясь к цели. Можно подумать, эту тропу проложила пьяная змея".
Остров вырастал над болотом постепенно: сначала показались верхушки деревьев, потом стали видны рыжие стволы вековых сосен, и, наконец, открылся высокий песчаный берег.
На берегу Роман учуял наблюдательный пост — подходящих рассматривали два человека, хотя самих наблюдателей разглядеть было очень сложно — они сидели в чём-то, напоминающем ДЗОТ с грамотно замаскированными смотровыми щелями. Подсознательно Шишагов ожидал услышать жужжание ручки полевого телефона — должны же местные стражи сообщить о прибытии Парабата со спутниками. Не дождался, и даже обрадовался — вроде как получил справку, что не сошёл с ума.
Укрытый в сердце болот остров оказался довольно велик, до селения собирателей знаний пришлось пройтись по лесной тропе. Скромная обитель хранителей встретила путников глубоким рвом и валом, поверх которого красовалась сложенная из необъятных брёвен стена.
"Метров пять", — на глаз оценил её высоту Шишагов. Над стеной на столбах установлен односкатный дощатый навес — и крыша, и от обстрела прикроет, если что.
Когда вымотанные путники приблизились, со скрипом приоткрылась створка ворот, собранных из толстых дубовых плах. Ни подъёмного моста, ни падающей решётки не оказалось, хотя их наличие в этом месте Шишагова, пожалуй, не удивило бы. Сразу за воротной башней начиналась улица.
"Нда, леса не пожалели", — отметил Роман, оглядевшись. — "И
Свободного места внутри стен практически нет — по крайней мере, в той части, по которой они идут. Пристроенные прямо к оборонительному валу жилища, склады или мастерские тянутся почти до внутреннего укрепления и вовсе не походят на привычные Шишагову дома. Больше всего здешние постройки напоминают ему трибуны училищного стадиона, внутри которых располагались всяческие кладовки, хранилища и полезные для курсантского сообщества пустоты, только уклон верхней поверхности меньше и не имеет скамеек для зрителей. Внутреннее укрепление гораздо выше внешнего — стена метров десять высотой и имеет башни. Вокруг цитадели идёт выложенная всё теми же брёвнами улица, на неё выходят дверные проёмы помещений внешнего круга.
" А ведь их не раз в осаду брали — слишком всё продумано. Компактно построились, на небольшой территории можно разместить довольно много людей, но и недостатки у такой планировки имеются, просто хоть ноздри затыкай"
Пахнет скотным двором, кухней, железной окалиной, торфяным дымом — прочие ингредиенты коктейля не различаются, но добавляют оттенков. Увеличить концентрацию в два — три раза — получится боевое отравляющее вещество "Дым отечества". После морозной, пахнущей хвоей и смолой благодати соснового бора ощущение почти невыносимое.
"Ничего, и не к такому привыкали, правда, Маха?" Машка в ответ чихнула, сморщив от отвращения нос — ей, с её чутьём, приходится ещё хуже.
Для того чтобы войти внутрь второго кольца приходится пройтись по неширокой радиальной улочке — строители "обители" на всякий случай не стали располагать проходы в укреплениях на одной линии. Роман ни о чём не спрашивает, его спутники также идут молча, лишь отвечают на приветствия редких прохожих. Древесина всех строений темна от времени и непогоды, город стоит далеко не первый год.
"Если всё остальное выглядит так же, как то, мимо чего мы шли, город напоминает деревянную спутниковую тарелку или круглую антенну локатора — поднятые края постепенно опускаются к центральному выступу. По логике, в центре должен быть излучатель, посылающий в космос сканирующие импульсы. Вот бред!"
Ворота внутреннего укрепления — точная копия внешних, но распахнуты настежь. Стоя в проходе, подпирает свои копья парочка укутанных в овчину охранников. Видимо, не давать оружию падать — основная задача бдительных стражей. Разглядев входящих, воители ободряются, а получив возможность полюбоваться Роминой любимицей, малость пятятся и крепче сжимают древки своих "ковырялок" — теперь уже копья помогают устоять хозяевам. Ни Парабат, ни Азар на стражей внимания не обращают, поэтому Роман спокойно проходит мимо. Не получив в странном поселении полагающейся ей доли восхищения, Машка презрительно фыркает- с некоторых пор запах испуганного человека вызывает у неё не агрессию, а что-то вроде презрения и одновременно гордости своей немереной крутизной.
Короткий проход выводит путешественников к центральной площади поселения. Вопреки ожиданиям Романа, она квадратная. На её западной стороне возвышается могучий дуб, стоит несколько невысоких сооружений непонятного назначения. В одном из них горит огонь, видимо, ритуальный.
"Бред — бредом, а излучатель-то вот он! И место здесь непростое, не зря я его от самого Нирмуна чуял".
В центре площадки находится большой каменный идол, ближе к краю площади, образуя замкнутый круг, стоят деревянные резные изображения намного меньшего размера. Тщательно очищенная от снега территория вымощена разноцветным булыжником. Цветные камни складываются в узор, но под таким углом сложно понять, какой именно. Парабат и Азар несколько раз кланяются центральному истукану, пробормотав при этом что-то про свастику, после чего старший жрец поворачивается к Шишагову: