По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его дело. Внезапная смерть игрока. Идея в семь миллионов

Эдигей Ежи

Играли в двух комнатах, перегороженных раздвижной стеной. Одна гостиная, вторая библиотека. На книжных полках вдоль стен покоилось не менее двух тысяч томов, главным образом книги на иностранных языках по химии. Войцеховские жили в Варшаве на Президентской улице в собственной вилле. В цокольном этаже у них был гараж и химическая лаборатория. На первом этаже — две вышеупомянутые комнаты, кухня, ванная и туалет, на втором — три комнаты: пани Эльжбеты, профессора и их шестилетнего сына Михала Себастьяна. Почему Себастьяна?

Этого никто, даже сам Войцеховский, объяснить не мог, поскольку поклонником Баха профессор никогда не был.

До ужина игра шла довольно вяло. Так обычно бывает, когда за бридж садятся малознакомые люди. После обильного ужина с хорошей выпивкой игра заметно оживилась. Пошла азартнее. Профессор Войцеховский дважды объявлял малый шлем, правда, оба раза неудачно, но исключительно из-за на редкость неблагоприятного расклада карт. В гостиной играли четверо: доктор с англичанином против пани Бовери и адвоката. Хозяйка дома была свободна от игры. В библиотеке сражались мужчины против женщин. Профессор Войцеховский играл в паре со своим коллегой из Гливиц, а Янина Потурицкая с Кристиной Ясенчак. Лехнович в этой партии не играл.

Пани Бовери сдала карты. Обе стороны игру приняли. Мариола спасовала. Англичанин после недолгого раздумья объявил черви. Потурицкий, которому эта масть была исключительно на руку, тоже спасовал. Доктор Ясенчак, оказавшийся вообще без червей, не раздумывая, ответил пиками. Мариола снова спасовала. На этот раз англичанин объявил три пики. Адвокат в ответ — «пас». Ясенчак ответил четырьмя бубнами. Торг теперь шел только между Ясенчаком и англичанином, поскольку и Мариола, и адвокат пасовали. Англичанин на четыре бубны ответил пятью трефами. Доктор Ясенчак перешел на пики, тогда англичанин объявил малый шлем на этой же масти. У Ясенчака даже пот проступил на лбу. С минуту он раздумывал и наконец громким, хотя и чуть дрогнувшим, голосом объявил:

— Большой шлем на пиках!

— Вистую, — ответила Мариола, имея на руках козырную даму и короля червей.

Последовали три, одно за другим: «пас», «пас», «пас», и пани Мариола выложила на стол восьмерку треф.

В обеих комнатах воцарилась тишина. Даже играющие в библиотеке, за другим столиком, прервали игру. Большой шлем, особенно в такого рода «любительской» игре, надо признать, событие не столь уж частое. Свободные от игры — Эльжбета и доцент Лехнович — тут же очутились за спиной у доктора Ясенчака.

Англичанин, силясь сохранять спокойствие, выкладывал свои карты на стол.

Ясенчак молча обдумывал план игры. Не пошла ли пани Бовери, случаем, из-под короля? Он хорошо знал, какие порой трюки предпринимаются в такой игре. От разгадки ее хода зависело, удастся ли разыграть шлем.

— Надо бить тузом, — подсказал Лехнович.

— Позвольте, — воскликнул Потурицкий, — вы заглядываете в карты!

— Я сам решу, как играть, — огрызнулся доктор, однако побил восьмерку

треф тузом.

— Я не играю. — Потурицкий демонстративно швырнул карты.

— Успокойтесь, — попыталась вмешаться Эльжбета.

— Это не по-джентльменски, — заметил англичанин. — Кто не играет, должен молчать и не вмешиваться.

— Я и сам пошел бы с туза, без всяких дурацких советов, — вспыхнул Ясенчак.

— Сами вы дурак. Я же видел, как вы взялись за валета, — рассмеялся Лехнович. — В игре надо рисковать, в противном случае нечего и браться. Мариола вистует, значит, следует ходить под нее с младшей пики.

— Станислав, ты не читал роман «Внезапная смерть игрока»? — разозлилась на своего приятеля Мариола.

— А после этого, — Лехнович пропустил мимо ушей ее вопрос и вел себя так, словно стремился вызвать скандал, — надо сыграть так, чтобы вынудить адвоката сбросить бубны или черви, и уж. тогда вам, доктор, удастся…

— Ну, это уж слишком, — возмутился Ясенчак.

— Чему вы удивляетесь, доктор, — голос Потурицкого дрожал от едва сдерживаемого бешенства, — доносчик всегда останется доносчиком.

— А продажный адвокатишка — продажным адвокатишкой, — не остался в долгу Лехнович.

Адвокат вскочил, с грохотом отбросил стул. Лехнович со сжатыми кулаками двинулся на него.

К счастью, между ними оказалась Эльжбета.

— Ну что вы сцепились, словно драчливые петухи. Возьмите себя в руки. Как вам не стыдно!

— Он… он… — Потурицкий задыхался от гнева.

— Я не позволю себя оскорблять. — Лицо Лехновича налилось кровью.

— Должен признать, пан доцент, — вмешался англичанин, — вы ведете себя в высшей степени непристойно.

— Действительно, что он вмешивается в чужую игру? — подлил масла в огонь доктор Ясенчак. — Я не первый день играю в бридж!

Еще минута, и скандал грозил разрастись. Могло дойти и до рукоприкладства. Профессор Войцеховский счел нужным вмешаться, прийти на помощь жене.

— Прошу вас, успокойтесь. О чем идет речь? Не жизнь же вы проигрываете, в самом деле! Поистине ведете себя как десятилетние мальчишки. Ну что особенного случилось? И без того видно, что шлем выигрывается, а такой великолепный игрок, как доктор, не мог, конечно, не справиться со столь простой задачей. Ты удивляешь меня, Станислав. Где твоя обычная сдержанность?…

— Стах в последнее время плохо себя чувствует, — вмешалась Мариола. — Сколько раз я советовала ему поехать хоть ненадолго куда-нибудь отдохнуть.

— И ты тоже хорош, адвокат называется… — пытался обратить в шутку неприятный эпизод Войцеховский, — одно замечание выводит тебя из равновесия. Садись на место.

Потурицкий послушно последовал совету хозяина дома.

— И меня простите за резкость. — Господин Лепато, хотя и поляк по происхождению, демонстрировал свое истинно английское воспитание.