По Ишиму и Тоболу
Шрифт:
Это только показываетъ, что пріобртеніе такого рода вещей шло независимо отъ воли крестьянина. Привезена такая-то вещь на ярмарку и соотвтствуетъ его карману — онъ пріобртаетъ ее, а если она не привезена или дорога ему кажется — онъ обходился безъ нея или замнялъ ее произведеніями своихъ собственныхъ неумлыхъ рукъ.
Такимъ образомъ, существованіе всхъ здшнихъ производствъ ремесленныхъ является чистою случайностью, такъ же, какъ и происхожденіе ихъ. Попадали случайно сюда какіе-нибудь ремесленники — и въ данной мстности возникала промышленность, и, если она совпадала съ потребностями этой мстности, то существованіе ея было упрочено. Сами же коренные жители не обладали ни техническою ловкостью, ни техническими знаніями, ни даже жаждой этихъ знаній, являющейся при
Такимъ образомъ, на вопросъ, какія есть здсь ремесла, каждый крестьянинъ отвчаетъ, что никакихъ ремеслъ здсь не было и нтъ. Первое — несомннная правда. Но что касается настоящаго времени, то кое-какія ремесла все-таки есть здсь, хотя въ общей экономіи страны они играютъ крайне незначительную роль. Случайно возникшія, они и не представляютъ собой существеннаго содержанія народной жизни.
Здсь есть заводы и кустарныя производства. О первыхъ мы не станемъ говорить, не столько по ихъ ничтожному числу, сколько потому, что собственно для крестьянъ и для характеристики ихъ жизни они не имютъ значенія. Принадлежатъ они городскимъ жителямъ и держатся не коренными рабочими силами, а пришлымъ, по большей части ссыльнымъ элементомъ. Для крестьянъ же заводы имютъ только то значеніе, что сейчасъ же вслдъ за возникновеніемъ ихъ является усиленный спросъ на деревенское сырье, — для винокуренныхъ заводовъ является сильный спросъ на хлбъ, для паточныхъ на картофель, для кожевенныхъ на кожи, а, кром того, возникаетъ усиленное истребленіе лсовъ, идущихъ на дрова для заводовъ.
Кустарныя производства, напротивъ, поддерживаются самими сибиряками, хотя происхожденіе ихъ не здшнее. По своему характеру эти производства длятся на два рода; одни изъ нихъ еле влачатъ свое существованіе, не представляютъ оригинальнаго развитія мстной техники, а являются лишь подражательными, случайность ихъ возникновенія несомннна; не подлежитъ сомннію и случайность ихъ настоящаго существованія.
Другія ремесла представляютъ выраженіе мстной, самобытной потребности, не зависятъ отъ ввозной торговли и по своей выгодности и прочному существованію не имютъ ничего общаго съ первыми.
Мы разсмотримъ сначала кустарныя ремесла перваго рода.
Въ Курганскомъ округ есть такъ называемая Тебеньковская или Тебенякская волость. По своимъ естественнымъ условіямъ она мало чмъ отличается отъ всхъ остальныхъ волостей этого округа, разв только тмъ, что земля здсь мене плодородна, лса рже и мельче, чмъ въ другой какой волости. Посвы хлбовъ здсь меньше, снокосы не даютъ такого количества, какъ въ другихъ волостяхъ. Но все это могло случиться не отъ естественныхъ недостатковъ почвы, климата и пр., а отъ того, что жители этой волости отвлекаются отъ земледлія другими занятіями, именно кузницами и слесарными заведеніями, разсянными въ огромномъ числ по всей волости.
Производство желзныхъ и стальныхъ предметовъ въ общемъ очень значительно; предметы эти расходятся на значительное разстояніе — въ Ялуторовск, въ Курган, въ Ишим, въ Тюкал, въ Туринск и Тар. Быть можетъ даже они заходятъ на крайній сверъ. Во всякомъ случа, пожаловаться на отсутствіе сбыта для издлій Тебенякской волости нельзя, тмъ боле, что издлія эти не предметы роскоши, а предметы первой необходимости для крестьянскаго хозяйства: здсь длаютъ кольца къ дугамъ, кольца къ хомутамъ, гвозди, шилья, петли, пробои, вилки, ножи, топоры, косари, замки, терки, шабалы и пр. Нтъ такого предмета первой необходимости изъ желза или стали, на которомъ бы тебенякскіе кустари не попробовали свое искусство. Даже складные ножи сложнаго устройства и замки можно встртить иногда между ихъ издліями.
Но, можетъ быть, эта разносторонность и составляетъ одну изъ причинъ всхъ неудачъ, которыя терпятъ тебенякскіе кустари. Въ самомъ дл, очень трудно быть совершеннымъ во всхъ родахъ искусства.
На каждой ярмарк здшнихъ мстъ вы можете встртить торговца желзными издліями, сидящаго на рогожк, прямо на земл, безъ всякой лавки. Потому что продаетъ онъ издлія тебенякскихъ кустарей, которыя въ лавки желзныя попадаютъ только случайно. Въ самомъ дл,
Разбирая причины этой загадки, мы узнаемъ, наконецъ. что вся эта промышленность поставлена искусственно, случайно и основана на недобросовстности.
Прежде всего, кустари, имющіе кузницы, закупаютъ желзо не сами, а черезъ особыхъ скупщиковъ, которыхъ всего нсколько человкъ на всю волость. Скупщики имютъ сношеніе съ уральскими заводами, откуда и берутъ желзо. Но покупаютъ его не на наличныя, а въ кредитъ, вслдствіе чего цна желза, по которой они берутъ, всегда значительно выше дйствительной. Кром того, по ограниченности кредита, скупщики еще искусственно поднимаютъ цну желза, перебивая другъ у друга благосклонность начальства уральскаго завода, пуская въ ходъ и лесть, и пресмыканіе.
Раздобывъ такимъ путемъ желза, скупщики раздаютъ его уже кустарямъ, конечно, также въ кредитъ и съ обязательствомъ купить у кустаря вс вещи, которыя онъ надлаетъ изъ даннаго желза. Но такъ какъ кустарь беретъ въ долгъ не только желзо, но и деньги впередъ, то цна на издлія зависитъ вполн отъ скупщика: какую онъ цну назначитъ, ту и долженъ взять мастеръ-кустарь.
Послднему, въ свою очередь, нтъ никакого разсчета длать хорошій предметъ, иначе онъ умеръ бы съ голоду. Онъ работаетъ надъ каждою вещью столько, сколько нужно для того, чтобы она походила на свое названіе, хотя онъ способенъ произвести и боле удовлетворительные предметы, да и производитъ ихъ, но затмъ, вроятно, раскаивается; его добросовстность и трудъ не окупаются, отнимая y него только кусокъ хлба.
Все это понимаютъ и сами тебенякскіе кустари, говоря, что сдлать изъ хорошаго желза можно и хорошую вещь, да только надо, чтобы и самая-то вещь не теряла цны. а, между тмъ, низкая цна для тебенякскихъ издлій обязательна, въ виду подавляющей конкурренціи русскихъ, напр., тульскихъ издлій. «А какъ-же я буду стоять супротивъ россійскаго, ежели тотъ пускаеть свою вещь дешево? Ему можно дешевитъ, онъ, ежели ужь ножъ длаетъ, такъ всю жизнь и сидитъ на нож, а потому скоро работаетъ. Мн же на одной вещи нельзя держаться, а все надо умть; вдругъ ножъ не пойдетъ, куда же мн его двать? Мн съ россійскимъ нельзя равняться, а потому я долженъ длать все кое-какъ. Какая же мн выгода длать честно, если я и желзо-то въ три дорога возьму, да и работу-то свою долженъ продать за ничто? Ножъ этотъ самый на базар двнадцать копекъ, а вдь скупщикъ мн заплатитъ не двнадцать, а пять копекъ, а то и три копйки. Вотъ тутъ и живи!».
Ясно, что все это дло случайно возникло, искусственно поставлено и поддерживается только благодаря традиціи, слишкомъ глубоко пустившей корни, чтобы по желанію бросить его. A было бы лучше, если бы тебенякскіе кустари бросили свое пропащее дло и перешли къ другимъ занятіямъ. Теперь же они только отвлечены отъ земледлія, но и къ длу выгодному не приставлены.
Ихъ земледльческое хозяйство ведется плохо. Нердко они покупаютъ хлбъ. Но заработки ихъ ничтожные. Поэтому живутъ они хуже крестьянъ не-мастеровыхъ, работа ихъ тяжеле, положеніе боле зависимо. Вс они цликомъ находятся въ рукахъ скупщиковъ, у которыхъ они забираютъ желзо и деньги; продавать самостоятельно свои издлія также не могутъ, всегда принужденные отдавать весь свой товаръ кредиторамъ. Ихъ положеніе даже несравненно хуже тхъ кузнецовъ-одиночекъ, которые не владютъ землей и которые разсяны тамъ и сямъ по большимъ селамъ и городамъ, потому что работа послднихъ заказная и находится вн сферы конкурренціи, а потому и оплачивается хорошо: такой кузнецъ не только за три копйки, но и за сорокъ копекъ не согласится длать кухонный ножъ.