По истечении срока годности — забыть
Шрифт:
– Меня напрягают твои метафоры, - мрачно заявила Нат, наливая себе ещё бокал.
На секунду Ванда осеклась.
– Я оттолкнула его от себя. Он больше не вернётся.
– В какой момент ты поняла, что влюбилась?
Ванда неопределённо ткнула пальцем в пол, мол, вот сейчас.
– Его нет в штабе, нет рядом, и я беспокоюсь. Я постоянно думаю о нём, каждую секунду. У меня кожу жжёт изнутри, так хочется к нему прикоснуться. Так хочется быть с ним, Наташа, быть! Чтобы он был счастлив… Почему я поняла это только сейчас? Почему я поторопилась расстаться с ним?
– Потому что чем меньше
– Нет! Что мне теперь делать со своими чувствами?
– А ты уверена в том, что если вы снова будете вместе, то ты не передумаешь, не сбежишь, не испугаешься?
Ванда остановилась и решительно взглянула на Наташу.
– Уверена! – в её голосе было столько стали, что Романофф восхищённо присвистнула, чувствуя, как алкоголь сделал её кровь горячее.
– И что ты будешь делать?
– Предлагаешь сказать ему?
Наташа пожала плечами.
– Если ты действительно поняла, что любишь его и хочешь быть с ним, то дерзай. Дерзай, если это не минутный порыв, очередная твоя блажь или что-то ещё. Дерзай!
Мысли в голове путались, и Ванда восторженно выдохнула:
– От этих чувств внутри всё кружит и взрывается. Всё горит в пламени и от этого так хорошо, будто в груди что-то цветёт, нечто прекрасное, чем хочется со всеми поделиться. Я никогда не думала, что от любви можно пьянеть, в прямом смысле, - девушка задохнулась от восторга и замолчала, мечтательно глядя в сторону.
Наташа слушала, методично пополняя собственный бокал. Она жутко устала быть жилеткой для Старка и Ванды.
– Я скажу ему об этом прямо сейчас! – бойко заявила Ванда и, будто кивнув самой себе, помчалась в прихожую.
Несколько секунд Нат смотрела перед собой, осмысливая тот факт, что, кажется, Тони сегодня не был настроен на столь откровенный разговор. Она вскочила, кидаясь к Максимофф и хватая её за рукав. Мысли в голове, уже гудящей от выпитого, налетали друг на друга.
– Прямо сейчас? Давай лучше завтра. Ты должна всё обдумать хорошенько, взвесить все за и против, подготовить речь, - затараторила Наташа, всячески пытаясь остановить Ванду.
– Зачем? Я должна признаться ему в этом сегодня же! Я не могу молчать, я не могу скрывать свои чувства. Он ждал этого момента, я больше не хочу от него ничего скрывать, он такого не заслужил. Я хочу обрадовать его.
– Он, наверное, занят. Давай я позвоню ему, предупрежу.
– Ни в коем случае, это должен быть сюрприз.
– А если его нет дома?
– А где он может быть? – удивлённо спросила Ванда, будто Тони был редкостным домоседом и из башни вообще никуда не выходил.
Наташа растерянно сглотнула, понимая, что Старка надо срочно предупредить. Ей не хотелось, чтобы Ванда, вся такая воодушевлённая и воздушная, увидела каких-то девок в постели Тони. Почему-то Нат была на девяносто процентов уверена, что он не пошутил и действительно решил развлечься.
– Протрезвей для начала.
– Я даже не пила. Всего два глотка. Это ты на себя посмотри, тебя уже шатает, - насмешливо сообщила ей Ванда и, внезапно подскочив, крепко обняла, чего не делала никогда в жизни. – Пусть у меня всё получится, пожелай мне удачи.
Наташа
– Чёртов похотливый негодник, возьми же трубку, - шептала она, взлохмачивая волосы на голове.
Бездушный женский голос попросил её оставить голосовое сообщение, чем Наташа и воспользовалась. Она видела из окна, что Ванда уже села в заказанное такси, и её охватила паника. Она позвонила ещё несколько раз, проклиная Тони, и, не дождавшись, кинулась на улицу, надеясь опередить Ванду.
Ей казалось, что её машина едет невероятно медленно, хотя она и гнала со скоростью больше ста двадцати в час. У неё тряслись руки, но она продолжала звонить Старку, оставляла на его почте гневные приказания взять чёртову трубку и молилась, чтобы всё обошлось. Ванда была такой радостной, такой светлой, и рушить её мечты совсем не хотелось.
Она мчалась так быстро, что не сразу заметила полицейскую сирену, зычный бас, просящий остановиться, и разноцветные красно-синие мигалки, буквально ослепляющие её. Наташа выругалась и, продолжая названивать Тони, прижалась к обочине, понимая, что она ещё и слегка выпила.
– Мисс, выйдите из автомобиля.
Нат послушно выбралась, уже мысленно попрощавшись со своими правами, и с силой сжала телефон, испытывав жуткое желание вырубить копа на месте. Она старательно пыталась объяснить, что страшно опаздывает, но стражи порядка лишь усмехались. Уже в их машине, заполняя протокол, Наташа увидела, как жёлтое такси промчалось мимо них и исчезло за поворотом. Тони так и не ответил.
***
При виде Ванды Старк почему-то застыл и округлил глаза, но девушка сослала это на удивление. Почему-то вся решительность мигом с неё слетела, и она растерянно и виновато взглянула на Тони, почему-то бывшего в одних джинсах. Он странно на неё смотрел, будто не верил, что она здесь, и зайти не предлагал. Поэтому Ванда взяла инициативу в свои руки и, чуть отодвинув его, вошла.
Голос дрожал, и она улыбнулась, глядя Старку в его тёмные шоколадные глаза, в которых сейчас плескалось недоумение. Он нахмурился, и Ванда зеркально сдвинула брови, понимая, что ей почему-то не рады.
– Я… - девушка смущённо сглотнула, чувствуя, что сердце предательски клокочет в груди. – Я люблю тебя.
Тони моргнул и лицо его разгладилось, но стало каким-то каменным, неживым.
– Я люблю тебя, - уже чётче повторила она и ощутила такое облегчение, будто скинула с плеч тонну булыжников. – Я так люблю тебя, Тони. Боже, прости, что я говорю тебе это только сейчас. Прости, что не смогла сказать это тогда, когда ты в этом так нуждался. Тони, я поняла, что не могу без тебя. Твоё отсутствие убивает меня, наша разлука подкосила меня, я… - она набрала полную грудь воздуха, протягивая руку к Старку, чтобы привычно коснуться шрама на его груди, но внезапно застыла, мазнув по нему ногтями. – Я не могу жить без тебя, не могу есть, не могу спать, дышать, я люблю тебя. Мне понадобилось время, чтобы это осознать, и теперь я могу открыто тебе в этом признаться. Я люблю тебя. Господи, никогда не думала, что произносить это бывает так приятно. Тони, почему ты молчишь?