По истечении срока годности — забыть
Шрифт:
– Это шутка? – недовольно поинтересовался Тони, когда Наташа закрыла за собой дверь и повернула ключ в замке.
– Вы просто обязаны наконец поговорить! – раздался её приглушённый голос, заставивший Старка дёрнуть ручку, пытаясь открыть дверь.
– Это глупо, - возмутилась Ванда, заметив, что попытки оказались тщетными.
– Вот и обсудите это.
– Наташа! – рявкнул Старк, чуть ли не выбивая дверь, но ему никто не ответил. Он услышал лишь цоканье её каблуков по полу, и гневно выдохнул, спиной чувствуя на себе взгляд Ванды.
Несколько
Тони понимал, что должен начать разговор первым, но разрозненные мысли не желали складываться в предложения. Ванда, теперь такая чужая и холодная, аккуратно снимала с рук боксёрские перчатки и будто ждала, что он скажет. Они оба молчали, наслаждаясь угнетающей тишиной, и было так неловко, хоть сквозь землю проваливайся.
Глаза Тони блуждали по спортзалу, натыкаясь на маты, тренажёры, мячи, чьи-то забытые кроссовки, и он вспоминал о тех временах, когда он тренировал Ванду. Казалось, это было так давно, словно в прошлой жизни. Он столько сил прикладывал к тому, чтобы хоть чему-то её научить, жаль, что ничего из того, что он ей советовал не понадобилось.
Девушка так медленно отвинчивала крышку от бутылки, так долго пила из горлышка, так монотонно завинчивала пробку обратно, чего-то ожидая, что Старк наконец подал голос:
– Это ты во всём виновата.
Ванда уставилась вперёд невидящим взглядом и моргнула, внезапно стушевавшись. Тони покачал головой, он совсем не это хотел сказать, но слова уже слетели с губ.
– Я и без тебя это знаю.
– Зачем ты пришла?
– Ты прав. Надо было держать всё в себе, - послушно согласилась Ванда, и Тони стало невероятно стыдно за то, что он спускает на неё всех собак, но остановиться было трудно.
– Мы расстались, я имел право делать всё, что угодно.
Ванда кивнула, показывая, что Старку незачем оправдываться. Её беспомощность и редкое нежелание отвечать ему заставили Тони замолчать и перевести дух.
– Я думала, ты обрадуешься, - тихо прошептала она.
– Ты выбрала неподходящий момент.
– Да? Ну прости, мне жаль, что до меня это дошло слишком поздно. Будто я имею власть над своими эмоциями, - сплюнула Ванда.
– Думала, что я преданно буду ждать тебя на пороге и кинусь тебе в объятия, как только ты произнесёшь заветные слова?
Ванда грустно улыбнулась, видя нахмуренное лицо Тони.
– Я не знала, что ты решил развлечься. И не стоит оправдываться, ты прав, ты был волен делать всё, что угодно. Я ошиблась.
– Как мне теперь забыть о том, что ты сказала? – выкрикнул Старк.
– А ты хочешь забыть? – упавшим голосом спросила Ванда, чувствуя, как у неё начинают трястись руки.
– А разве ты этого не хочешь?
– Причём тут я?
Тони мотнул головой, путаясь
– Ты долгое время водила меня за нос, а потом внезапно заявилась и обрушила на меня эту уже не нужную информацию.
Ванда ощутила, как у неё дёрнулся глаз.
– Ты требовал от меня, чтобы я призналась тебе в любви. Ты получил то, что хотел.
– Слишком поздно!
– Уже не любишь меня? Какая жалость, - хриплым елейным шёпотом произнесла девушка, состроив печальную мину. – А клялся мне в вечной любви. А в итоге твои признание рассыпались в труху.
– Замолчи.
– Мне не стоило тебе ничего говорить. Надо было в зародыше задушить свои чувства, чтобы ты о них не узнал. Чтобы ты спокойно спал по ночам, - Ванда подошла к нему и ткнула пальцем в грудь. Тони отшатнулся.
– Ты ворвалась в мою жизнь и всё разрушила.
– Я? Это ты ворвался в мою и всё сжёг к чертям. Ты спроектировал ракеты, что убили моих родителей, ты создал Альтрона, который убил моего брата, ты заставил меня себя полюбить. И после этого ты говоришь, что это я во всём виновата? Будь ты проклят.
Ванда была слишком близко, и Тони видел слёзы, застывшие у неё в глазах, но не посмевшие скатиться. Ему бы сейчас сказать, что они оба хороши и обнять её, заставив отпустить эту проблему. Ведь сейчас не самое главное, кто виноват, внимание стоит уделить тому, что они оба друг друга любят. Но Тони слишком долго пытался забыть о своих чувствах, прятал их глубоко-глубоко и теперь боялся выпустить их наружу. Боялся снова погрузиться в пучину страсти и горечи.
– Я за всю свою жизнь плакала только из-за трёх мужчин: отца, брата и тебя, - призналась Ванда, и Тони с ужасом увидел, как она вытирает слёзы на щеках. – Ненавижу тебя.
Губы дрожали, и она горько вздохнула, когда поняла, что Тони не собирается говорить, что любит её. Она бы тогда забыла всё, что они друг другу наговорили, забыла тех девушек, которых видела в его квартире. Это не имело значения, потому что она наконец полностью раскрылась перед ним, а он закрыл перед ней дверь.
Они молчали, и на Ванду обрушилось понимание того, что они оба никогда не изменятся. Проблема была не в том, что она не могла его полюбить, а в том, что они были разные. Как небо и земля.
Обними же меня, и я всё прощу. Начнём всё сначала, попросила про себя Ванда, но Тони сухо кивнул ей и развернулся к двери, чтобы попытаться её снести и наконец выбраться из душного и угнетающего спортзала.
Ванда сделала шаг назад. Она попала в собственную ловушку, оказалась в такой же ситуации, что и Старк пару месяцев назад. Капкан, клацнув, захлопнулся. Раздался оглушительный треск, дверь слетела с петель, неуклюже повиснув, и Тони, пыхтя и потирая ушибленное плечо, удалился, даже не взглянув на девушку. Ванда выбежала в коридор, наблюдая за тем, как мужчина исчез за поворотом, и обхватила голову руками. Она сейчас так ненавидела себя.