По когтю льва

Якимова Ирина Валерьевна

“Ударь, ещё, ударь…”

Лиру ударяла снова и снова, и эхо ударов казалось девушке лязгающим смехом: преграда не поддавалась. Охотнице удалось оставить на невидимой стене лишь крохотную трещинку, её не было видно глазам, но можно было почувствовать, прикоснувшись чувствительными кончиками пальцев. А Макта уставал. Куклы Дэви всё чаще вздрагивали, пытаясь сбросить чары, и засыпали теперь с гораздо большей неохотой.

“Что делать, Господин?”

“Кровь, кровь, кровь…” - снова неразборчивый шёпот ответом.

“Кровь?”

Лира резанула

ладонь кинжалом, прижала ранкой к трещинке в стекле и почувствовала, как там, в провале, зашевелилось что-то тяжелое, огромное. Это тёмное нечто и изящную белую руку девушки разделяла лишь тонкая стеклянная стенка.

Лира не поняла, успел вампир слизнуть капли её крови, или нет. Шёпот Старейшего вдруг изменился:

“Беги, беги, беги!”

Дэви почувствовал, что его барьер пытались разбить! Владыка гнал к Академии стаю кукол - девушка подняла голову и увидела в небе чёрную тучу. Лира отскочила от провала в коридор, а шёпот Макты хлестал, как плетьми:

“Скорее, скорее, скорее!”

Она затерла рукавом кровь с преграды за провалом, быстро проверила, не упали ли капли на пол… Всё чисто! Куклы в небе снижались, а те, что были на стене, почти стряхнули оцепенение и принюхивались, чуя жизнь неподалёку. Лира бросилась бежать.

Она шмыгнула в дыру в ограждении и очутилась в гуще боя: группа революционеров с рябиновами брошами столкнулась с отрядом полиции. Лира осторожно прошла немного вдоль стены, переступила через какого-то раненого и, завидев вдали бывший дом Диосов, бросилась туда. Позади тишину ночи разорвали выстрелы. Вампиры Дэви над парком Академи кружили расходящимися спиралями в поисках беглянки.

Дом Диосов был пуст и заперт. Лира нашла незапертую каморку сторожа, и осталась там. Довольно бега по ночным улицам! Дэви близко, но пусть, будь, что будет.

Через десять минут она уже спала на топчане сторожа, положив под голову сумку с записями и укрывшись плащом.

…Она видела Короля Асседи. Слабого, жалкого, лишь тень своего великого предка - Лазара Арденса… Она прослеживала интриги придворных, парламентариев, путь нелепых законов, проводимых ими. Видела, как прорастает зерно лжи о carere morte. А горизонт всё затемнялся… Понимал ли Асседи, как велико недовольство его народа, какой бурей оно может обернуться?..

…Она видела Дэви, обеспокоенного возросшим влиянием Валерия Конора. Она видела как Владыка затеял свою последнюю авантюру. Видела и тех, кого вместе с Дэви закружил водоворот событий - Миру, Винсента, себя. Видела незнакомых прежде - герцога Краса, главу Ордена, пришедшего на смену Латэ, - всех, кто раздувал последнюю бурю мира carere morte…

…Она видела своих родителей, видела сотни адептов Ордена, не догадывающихся, кому они служат. Или знающих, но молчащих. Ведь это знание гибельно для всей Земли Страха…

…Она видела миниатюрную светловолосую даму, немного похожую на Миру. Только, в отличие от Миры, выражение беззащитности и доброты никогда не появилось бы

на этом скуластом тонкогубом лице с вечным презрительным выражением. Регина Вако!
– её Бездна избрала своим Голосом прежде Лиры. Она видела её и её супруга, вместе размышляющих, как провести Бездну в мир без участия carere morte. Видела, как им удалось приблизиться к разгадке, как муж Регины испугался последствий их деяния - и как безжалостно Вако убила его и продолжила великое дело одна. Она видела и её смерть через несколько лет и видела, что сокрыто в тайнике за зеркалом в холле старого дома Вако…

…Она видела Либитину - тысячи кукол и безликого кукловода в его убежище на севере. Видела тысячи историй происхождения этого хозяина, и все тысячи - одинаково далёкие от реальной. Кукловод не захотел показать истинного своего лица даже в вещем сне…

…Она падала во сне, и падение не прекращалось, как не бывает ни в одном кошмаре. Глубже, ещё глубже пропасть лет. Только б не сойти с ума, заглянув в неё! Лира видела начало Ордена и людей, вставших в его главе - Лоренса Гесси и своего предка - Лорна Диоса. Видела Совет Пяти - старейших бессмертных, правивших вампирским миром прежде Дэви и Алитера. Видела, как эти carere morte были уничтожены Мактой…

Свет озарил тёмный тоннель, по которому она летела. Лира поняла, что приблизилась к началу.

…Она видела Лазара Арденса и алхимика Атера. И их жертву… Ритуал уже совершён. Смертный пожелал продлить свою жизнь за счёт жизни другого, и колдуну это удалось. Будущий Король Арденс горд и полон достоинства. Он всё также немолод: жизнь Макты не подарила ему юность, лишь добавила сил. Но его голос звучен, как у молодого:

– Это начало великой истории, Атер!

– Вашей истории, Dominus, - колдун подобострастно склоняется, но выпрямляясь, бросает совсем иное: - Моей истории!

Арденс с испугом смотрит на него… Но Король боится прочитать страшный ответ в глазах чародея и скоро опускает глаза. В первый и последний раз он глядит на тело Макты, отдавшего ему свою жизнь. Он обращает внимание на герб на одежде жертвы: ярко-красный лев на сером фоне. И маленькая картинка вдруг так заинтересовывает Арденса, что он склоняется над убитым, читает девиз на гербе.

– Ex ungue leonem… Льва узнаем по когтям, верно, Атер?

– Да, Dominus.

– Мир скоро узнает нового льва, - уверенно говорит Арденс.

– Да, Dominus. Небывалого льва!
–

Глядя на неподвижного Макту, Атер улыбается ясно, чисто. Лира через столетия видела эту добрую улыбку - знакомую улыбку. А в глазах чародея знакомый блеск… - зеркальный блеск! Бездна отражалась в его глазах. И Лира чувствовала Её гнев: Атер подманил её великолепным яством - целым новым миром, и запер в клетке… Так пусть весь мир узнает Её ненависть!

Всё растворилось в свете. Лира купалась в нём, пила его. Но постепенно его однородность исчезла, появилось знакомое зелёно-золотистое мельтешение - трепетание крыльев бабочки…