По когтю льва
Шрифт:
– Что ты будешь с ним делать после допроса?
– спросил он.
– Отправлю в Карду. Там сейчас Макта. По слухам, Первый облюбовал заброшенные земли Кукловода.
– Значит, скормишь его Первому?
Мира ощетинилась на грубость этих слов:
– А ты предлагаешь отпустить его? Может, и ларец с центром Покрова ему вручить напоследок? И пожелать всего доброго? Давид, он Арденс! Он наш враг!
– Я ведь тоже Арденс, - совсем тихо. Мира разъярилась:
– О тебе мы поговорим потом! Сейчас главное: Крас! Его отец предал Орден, отдал Академию Владыке
– Он не похож на отца.
– О!
– Мира задохнулась от изумления.
– Значит, ты с Арденсами… Гесси?!
Она отступила от охотника, но он удержал её за руку:
– Ты сейчас сама не своя. Это всё из-за боли, я понимаю. Оставь своих бедных кукол и послушай меня: есть другой путь искупить вину всех Арденсов! Отдай Краса мне, ненадолго. Я расскажу ему об этом пути, и он сам скажет все тайны Дэви… и он пойдёт с нами!
– Ты… Смеешь мне препятствовать?!
– Позволь мне попробовать другой путь - не смерть! Этот путь тихий, мирный… милосердный. Глава Ордена готовил к нему одного меня, но, я думаю, пройти им способны и другие. Например, этот Крас! Так даже лучше… Мне могут не поверить, а ему поверят! Крас раскается, и Макта пощадит герцога - это будет наш козырь перед Королём! Асседи отречётся от Дэви и все Арденсы ступят на путь раскаяния. Я слышал ваш разговор с Бовенсом. Студенческие волнения… - это же начало бунта! Разве мало бед нашей земле? Дай мне только попробовать…
– Путь раскаяния?
– Путь, найденный Вальде десять лет назад. Карл указал мне его, давно. Особое зелье!
Глаза Гесси горели фанатичным огнём, и Мире вспомнился младший брат Давида, Даниель. Но огонь в глазах старшего был не таким холодным. Вампирша отступила, выдернула руку.
– Верю, - ещё с ненавистью выдохнула она.
– Хорошо. Ухожу. Не могу быть с Красом, не хочу. Оставайтесь.
– Сумасшедшая!
– Давид бросился за ней.
– Куда ты пойдёшь? На солнце?!
Они оставили Краса под присмотром куклы Миры. Гесси довёз её до главного убежища и сейчас же повернул обратно.
Мира зашла в холл дома Гесси и сразу же остановилась, прислонившись к двери и закрыв глаза. Она отдыхала. Габриель по-прежнему была здесь, и лучи её Дара пробуждали сердце вампирши. Это было больно, очень больно, но Мира терпела. Ей даже нравились эти моменты - они приближали её к навсегда потерянной жизни.
Винсент, услышавший, как хлопнула дверь, вышел из малой гостиной.
– Тётя, куда вы так спешили утром?
– рассеянно спросил он.
– Я захватила Краса, - еле слышно похвасталась Мира. Боль покалеченных кукол всё ещё терзала её.
– В Академии. Та моя уловка с центром Покрова…
– Замечательно! Где же герцог?
– На Закатной. Давид сейчас с ним, - Мира прислушалась к разговору охотника и Краса, но их голоса тонули: все ощущения от неповреждённых кукол перебивала сильнейшая боль от трёх обожжённых.
– Слушай, Винсент. Наведайся сейчас в Первую Королевскую. Там остались мои куклы, их нужно отрезать от меня. Воду из Источника в сердце или серебро в затылок. Ты знаешь.
–
– его голос изменился.
– Мира, тебя ранили! Чем?
– А, ерунда. Обычная пуля. Уже всё зажило.
– Сквозная, - подойдя, он быстро проверил её рану на плече.
– Это хорошо.
– Чего хорошего? Платье совсем испорчено!
– Мира нашла силы улыбнуться.
– Если б не сквозная, пришлось бы доставать пулю.
Робкая улыбка погасла: - Зачем?!
Винсент обнял её и проводил до дивана в малой гостиной, усадил и сам устроился рядом.
– Потому что когда ты исцелишься, пуля, оставшаяся в теле, может тебе навредить, - очень мягко сказал он.
– Винсент…
– Мы пришли к тому, с чего начинали. Снова я бьюсь над тем, как вернуть тебе жизнь.
Мира вздохнула, ничего не сказала. Действительно, они вернулись к началу! Когда-то он, ещё будучи Избранным, мечтал исцелить её. Потом, наоборот, она клялась исцелить его от вампиризма… Её клятва была исполнена, но дорогой ценой: Мира не могла сама вернуться в жизнь. Дар исцелил многих вампиров, но её удел теперь - вечно быть carere morte.
– Винсент, ты же знаешь, что это невозможно!
– Слушай! Я читал в старой книге. Одному carere morte удалось достичь просветления и его исцелило солнце.
– Это же чушь.
– Не чушь! Ты сама говорила, Дар подобен солнцу. Он действует подобным образом, а значит…
– Открытое солнце сожжет меня в мгновение ока. Это сказка, Винсент. Некоторые сказки carere morte - это просто сказки.
– Как мне не нравятся эти твои куклы! Я понимаю, они необходимость, но неужели нельзя обучить этому Марсию, поделиться с нею обязанностями хозяйки?
– Она слишком молода для кукловода. …Где ты был весь день?
– Мира поспешно сменила тему.
– Я записался вольнослушателем в Университет. Там сейчас много студентов Первой Королевской и… то, что они говорят о декабрьских событиях, воодушевляет.
– Они сильно увлечены? Я боюсь, не занялся бы ими Дэви.
– Сильно. Я боюсь того же. Так что попробую увести их в нужное нам русло, - Винсент хитро улыбнулся. Мира легонько пожала его руку:
– Молодец. Здесь я тебе доверяю.
– Мира, ещё насчёт твоего исцеления…
– Оставим эту тему, пожалуйста! Сейчас мне нужна помощь в Академии. Винсент…
– Понял. Уже ухожу, - юноша поднялся с дивана, и Мира тут же пожалела о резких словах. Винсент так старался ей помочь, больше быть с ней, а она гнала его прочь, стыдясь своего вида - потрёпанной и полубезумной кукловодши.
– Прости. Подожди. Хотела тебя спросить… В последней стычке с куклами Дэви ты чуть было не…
– Погиб? Нет, тётя, с меня этого хватит. К тому же ваша кукла как всегда поспешила на помощь.
Мира машинально потёрла руку, словно та ещё болела от удара меча.
– Я не понимаю. Это была простая кукла! Где твоя защита? Ты говорил, что прошёл посвящение в Карде в годы поисков Дара.
– Да?
– Ты что, соврал?
Винсент досадливо вздохнул.
– Соврал, - сознался он.
– Я не охотник.