По когтю льва

Якимова Ирина Валерьевна

– Определить подлинные характеристики, все составляющие Дара и проклятия carere morte возможно только на чистых образцах.

– Теперь совсем ничего не понимаю…

– Ты воспринимаешь этот разговор на уровне понятий “исцеление” и “вампирский голод”, но Эрик говорил совсем не о них! Эрик имеет в виду совершенно другое, гораздо более тонкие понятия. Наша задача, как учёных, разложить Дар и проклятие на мельчайшие составные части, на кирпичики, лежащие в их основе - и из таких же кирпичиков построить собственные Дар и проклятие. Подобным образом удалось получить

аналог воды из Источника, сейчас незаменимый для нас. Были определены все чистые химические компоненты смеси, растворённой в воде церкви Рафаэля, определена пропорция… и, итог: мы больше не зависим от Источника!
– объяснил Тони.

– Мне послышалось: собственное проклятие?
– вампирша опять нахмурилась.

– Да, чтобы с его помощью построить собственный Дар.

Винсент горестно вздохнул, Мира так и застыла с открытым ртом:

– Вы с ума сошли? Мало одного проклятия?!

Тони обескуражено почесал затылок:

– Это будет не совсем проклятие. Нас интересует только одна его функция - излучение. Но, если ты так боишься… Как только Дар будет получен искусственно, я лично уничтожу все данные об искусственном проклятии и все образцы.

– Идею с искусственным Даром мне подсказал Карл, - заметил Эрик. Он тонко улыбался, улыбался и Тони. Вот, подлизы! Мира усмехнулась:

– Я за вами слежу! Думаете, можно сослаться на Хортора, и я всё разрешу? Займёмся другими делами. Марсия…

Габриель встрепенулась:

– Да. Марсия, идём со мной.

Марсия затравленно огляделась, но поддержки ни в ком не нашла.

– Но у нас же тогда останется всего один вампир!
– крикнула она.

– Для двоих уже не хватает крови, - призналась Мира.
– Прости, наверное, мне бы тоже было сложно расстаться с преимуществами carere morte. Но недостатков у нашего состояния всё же больше.

– Иди, - почему-то грустно сказал Юстин, а Марсия обернулась к Николасу.

– Ох… Я же сразу стану старой!

– Сколько тебе по человеческим меркам?
– спросил Алекс.

– Двадцать… три!

Улыбнулись все.

– При таком минимальном разрыве между человеческим и вампирским возрастом, никаких изменений внешности не произойдёт. А мгновенных изменений вообще никогда не бывает, - успокоил охотник.
– Даже у Дэви остался бы год молодости.

– Двадцать три? Только-то? Мне двадцать четыре, - бесстрашно заявил Николас, хотя ему было на пять лет меньше.
– Иди, Марсия…

Избранная увела вампиршу в госпиталь. Алекс выключил забытый всеми генератор.

– Ты говорила: “Не хватает крови”, а на “грязную” бойню ты обращалась? Это на полпути к Метору.

– “Грязная”?

– Там забивают больной скот. Раньше местный управляющий подкармливал дикарей - тех, что совсем доходяги. Латэ с ним воевал, потом смирился. Только открывают её не каждый день. Дэви там не должно быть, он побрезговал бы.

– Я тоже побрезговала бы, если б не стеснённое положение! Нужно проверить. Спасибо. Но Марсию я назад возвращать не буду!

Алекс улыбнулся:

– Я специально дождался, когда эту строптивицу уведут.

На

следующий день Мира отдыхала в своей комнате. Её гостем был Алекс. В это же самое время её марионетки вели беседы - с Давидом, хозяином дома, с Марком, - охотником, ведущим группу на указанную “грязную” скотобойню, и с Габриель, мечущейся между продолжением исследований Дара и их полным забвением. Вампирша ухитрялась отслеживать все разговоры и ни разу не ослабила ни одну из нитей. Способности хозяйки возрастали, но всё тоньше становилась нить той воли, что поддерживала её собственное тело в приемлемой физической форме и полном рассудке.

– Этот генератор я хочу разобрать, он бесполезен, - говорил Алекс…

– Если б можно было ускорить исследования! Ведь я скоро потеряю Дар, - Габриель…

Марк в это же время спрашивал, чиста ли сейчас бойня, и Мира обратилась к Избранной:

– Габриель, прости. Проверь, пожалуйста, путь до Метора, сейчас.

– Путь в целом чист. Только небольшое скопление тени примерно на полпути к Метору. Похоже, какой-то кукловод восстанавливает своих кукол на бойне, а другой его сторожит в отдалении.

– Ясно, спасибо. “Потеряю Дар”, - Габ, не допускай таких мыслей! Дар по-прежнему твой. Прекрати ссориться с Винсентом и поговорите с ним. Может статься, его опыт поможет тебе…

Ещё одна её кукла ждала, когда Николас и Марсия выйдут во двор дома. И, услышав их звонкие голоса, Мира приказала марионетке отдёрнуть штору на мгновение. Один ослепительный миг Мира видела, как по двору, обнявшись, идут двое, и бывшая вампирша, смеясь, пробует дотянуться до более не опасного солнца, как робко она трогает его лучи пальчиками…

А где-то в дальних комнатах дома заблудились Винсент и Солен. До марионетки Миры долетел обрывок их разговора:

– Ты говоришь несерьёзно.

– Ты уверена?

– Ты всегда говоришь несерьёзно.

– Выходи за меня замуж.

– Что?!

– Думаешь, я опять говорю несерьёзно? Рискни проверить.

– Знаешь, такой наглости… -

Мира отвлеклась на Алекса, а когда вернулась, услышала только пощёчину и удаляющийся стук каблучков Солен. Вампирше снова пришлось вернуться к охотникам Марка. Группа заходила в здание скотобойни.

– Сегодня покормим нашу мышку, - пообещал Марк. Мира удивилась, но не показала удивления. “Мышка”, - это ласковое прозвище ей придумали ещё на первых тренировках. Но чтобы Марк так её назвал! Хмурому охотнику принадлежала другая фраза: “Никогда Орден не возглавит вампир”. В декабре он не сразу согласился признать её власть.

– Гм. Да, я, правда, голодна, Марк. Спасибо.

От знакомого запаха крови, влажного запаха железа цепей и крюков у вампирши закружилась голова, но она сумела подавить голод. Работники бойни были под чарами - понятно по пустым глазам. Одну группу животных вели на помост, где происходил забой, две томились в загоне и большое стадо - на улице. В вампирше шевельнулось подозрение: что-то многовато для санитарной бойни! Объявлений о заразных болезнях скота вроде бы не больше, чем обычно…