По когтю льва
Шрифт:
– Подруга? Любовница?
Калери усмехнулась:
– Вроде домашней кошки… Почему вы не кушаете?
Лира скривилась. Сидя на постели, она помешивала деревянной ложкой суп в миске:
– Он скис, твой суп. Вампирша поджала губы:
– Готовьте сами! У меня на вашу еду нет вкуса!
– Не обижайся. Мой бальный костюм цел?
– Та чёрно-багровая тряпка? Я её выбросила. Вот, есть платье.
С помощью Калери Лира оделась. Нижнее бельё - старое, застиранное и серое. Песочное в чёрную полоску платье, похоже, краденное, и без корсета болталось
– Если пойдёте гулять, вот, накиньте, - Калери подала девушке меховую накидку.
– Холодно. Снег ещё не сошёл.
– Я к Господину, - Лира с удовольствием проследила, как в глазах вампирши вспыхнул и потух ревнивый огонёк.
Макту Лира не стала искать. Он наугад двинулась коридором, полагая, что идёт вглубь бывших владений Кукловода. Калери сначала шла позади, потом крикнула что-то и отстала, потерялась. Лира не слушала её. Она даже не обернулась. Она уходила всё дальше и дальше, туда, где не было даже тусклого света факелов и свечей - в полную тьму.
“Тьма - это хорошо. Во тьме не видишь ничего, даже себя. И вина, и боль уходят, уходят… Но как избавиться от памяти, что услужливо подбрасывает образы, один другого горше?!”
Печальный образ Избранной не уходил. Да, Лита была здесь, тоненькая и светлая, как свечка.
“Прости, сестра”.
“Я простила тебя, ещё когда кинжал был в моём сердце. И даже раньше - до того, как удар был нанесён. Я простила тебе всё, и прошедшее и грядущее, в час нашей первой встречи”.
“О, я слишком знаю это, и от этого… хочется выть!”
Лира продолжала путь. Что-то было ещё в её несчастном прошлом. Что-то, ещё важнее, чем убитая сестра. Другое лицо, другая вина. Другая боль, ещё ужаснее раскаяния убийцы.
“Мне нужно поговорить с тобой. Я хочу рассказать тебе…” - но это недавно узнанное и извечно знакомое лицо искажено. Он видит только герб на её костюме: знак Владыки вампиров, и он не слушает её, врага. Он никогда её не услышит!
“Вампир… убийца!” - этот его вопль до сих пор звенит в ушах. О, только фатально невезучая Лира Диос могла влюбиться в фанатичного охотника… Влюбиться во врага!
Ульрик Корвус - вот это имя, которым, как щитом, Лира закрывалась от Владыки вампиров, проникшего в святая святых - её мысли! А, оказалось, охотник доверился ей. Да, он поверил врагу - и она жестоко обманула его доверие, убив Избранную. Ту, которую Ульрик клялся защищать.
“Где он сейчас? Ушёл с Бала вместе с Мирой?” -
Лира хотела броситься за Калери, попросить у той газету: вдруг там было что-то и об Ульрике?! Но она только вяло дёрнулась, остановилась. А потом побрела дальше во тьму.
“Не поймёт. Не простит. Никогда, никогда! Ты такое - простила бы?!”
Лира снова остановилась, подняла голову к низкому потолку. Капли покатись по щекам - не слёзы, просто влага, сорвавшаяся с потолка.
“Простила бы, если б любила…”
Справа тянуло холодом. Там была какая-то ниша в стене коридора. Лира шагнула в неё - во всепоглощающую тьму.
–
– голос раздался словно бы в её голове. Комната не была пустой. Здесь отдыхал Макта.
– Да, Господин, - вслух сказала Лира.
– Ты исцелена от вампиризма, у тебя другой господин теперь.
– Я… да… Нет!
– бессвязно забормотала Лира.
– Но я должна вам…
– Что?
– Жизнь.
– Не мне, только Избранной.
Девушка закрыла глаза, хотя всё равно вокруг не было ничего, кроме черноты.
– Тогда… ей я уже вернула этот долг.
– Убив?
– Освободив.
– Тогда и ты свободна, - равнодушно заключил невидимый Первый вампир.
– Ты хочешь уйти?
– Я хочу умереть.
Макта приблизился, Лира поняла это по шелесту одежды и лёгкому ветерку.
– Инструмент, выполнивший свою работу - вот, кто ты, - также бесстрастно заключил он: - Так ведь, Лира?
Лира потрясённо молчала. Фразу об “инструменте” Макта, несомненно, выудил из её памяти! Так Лиру назвала когда-то вампирская пророчица Кларисса! Как странно, что Лира совсем забыла о её страшном предсказании: “Тебе не дано самой выбирать судьбу. Ты - инструмент!” А ведь оно страшным клеймом горело на её щеках все годы с Владыкой! Неужели Избранная исцелила её и от чёрной судьбы?
“Голос Бездны”, - всплыло вдруг в памяти. Да, вот ещё одно имя Лиры Диос! Глашатай Бездны! Как она сумела забыть эти важнейшие слова, единственные, отражавшие её суть на протяжении пятнадцати лет? Или это - ещё одно чудо Дара?
Вспышкой пронеслось в голове: “Прежде ведь она никогда не думала так! Она видела мир и себя совсем по-другому. Полно, да она ли это?!”
– Расскажи о Бездне, глашатай, - тихо предложил прочитавший её последние мысли Макта. Лира потрясённо вздохнула:
– Я не помню, Бездну Господин. То есть, я помню, но… уже не верю в неё! Не верю - значит, не знаю её! О-о!
– Ты исцелена, - Лира почувствовала его невидимую улыбку.
– Очень хорошо. Твой разум - чистый лист. Пора начертать на нём новые письмена.
– Вы будете меня учить?
– не веря, прошептала девушка, - Я люблю учиться!
– Что ты хочешь узнать в первую очередь?
– …Кто вы, Господин?
– Ты должна была понять, - в равнодушном голосе Лире послышалась некая угроза. Она инстинктивно отступила назад… и попала в ледяные объятия Первого вампира.
Вновь её захлёстывал поток чужой яркой ненависти. От неё тело наливается силой, в её пламени сгорает душа. Чёрный пепел на дне глаз Макты был ею - сгоревшей душой. Ненависть текла по мёртвым венам старейшего, ненавистью была наполнена каждая клеточка его тела. Он был весь насквозь отравлен ею! И Лира, едва прикоснувшись к этому яду, кричала от боли. Она чувствовала, яд чужой ненависти уже просачивается под кожу на запястье - там, где её держал Макта. Чувствовала, как он течёт по венам к сердцу и оттуда разбегается по телу, выжигая всё внутри. Её душа сгорит, как душа Макты, останется пустая оболочка - вместилище ненависти, чёрной и бездонной!