По когтю льва
Шрифт:
– Прости, что не сказала тебе сразу, девочка!
– вымолвила Адора, слёзы встали в ее глазах.
– Но я боялась. Ведь тогда ты была graspi, и надежда на исцеление для тебя была ничтожна. Как я могла бы сказать о призрачном плоде? Это ударило бы тебя больнее, чем смерть Карла!
– Я понимаю, - Мира грустно усмехнулась.
– Я сейчас поняла: меня исцелило не солнце… Он, - она погладила живот.
– Габриель говорила, в моей крови снова появились частицы, ответственные за исцеление. Но я уверена, это были не мои - его частицы! Это он тянулся к солнцу и, в конце концов, заставил меня выйти
– Я надеялась на это!
– прошептала Адора. Слёзы прочертили дорожки на её щеках.
– Тебе не нужно бояться, Мира. Это будет мальчик, мальчик, я уверена. Смышлёный и очень похожий на своего отца. Всё будет хорошо. В самые страшные месяцы твой малыш не только удержался на грани жизни и вечности carere morte, но и сумел перешагнуть эту границу - к жизни. Шагнуть - и вывести тебя за собой…
Мира засмеялась:
– Карл невозможен! Всё-таки исцелил свою вампирку, - она хохотала, но тревога не уходила из её глаз.
– Что вы плачете, Адора? Не нужно плакать!
В замке кто-то заиграл песню, которую несколько дней назад любил напевать Николас. В поверженной цитадели вампиров плясали смертные победители. Вот Феликс повёл Джезабел первой парой. А Винсент и Солен целуются в тени у восточной стены, думая, что их никто не видит…
– Я плачу от радости, девочка, - тихо сказала Адора.
– Меньше полугода назад я видела, как рухнула Академия, я сама закрыла глаза молодому главе Ордена. То была смерть нашей надежды! И вот, сегодня я стою на руинах цитадели вампиров, и узнаю, что моя лучшая воспитанница носит его ребёнка. Наконец наступает время радости, Мира! Всё закономерно… - и размеренно, чётко, как непреложную истину, Адора произнесла:
– Пока существует жизнь, она будет побеждать пустоту.
Мира ничего не сказала, только пожала старушечью высохшую руку и улыбнулась - сквозь слёзы. Над предгорьем сгустились сумерки, в небе замерцали первые звёзды. Мир засыпал. Не отданный на растерзание жестокой ночи - отдыхающий в её мягких руках, он спал и дышал во сне - спокойно, ровно, глубоко.
Часть 3
Глава 24
ПЛЕННИЦА ПАЛАЧА
Они шли по пустому городу рука об руку, подставив лица солнцу. Солнце - оно было сейчас единственным жителем Карды и подлинным хозяином цитадели вампиров. Оно сияло, отражаясь от оконных стёкол, оно высвечивало хитрые тени в закоулках улиц, оно указывало дорогу двум влюблённым.
Ульрик держал Лиру за руку, и эта рука, казалось, была выточена из камня: девушка боялась пошевелить ей, боялась, что спутник выпустит её, уйдёт, и она его уже никогда не найдёт. Иногда Ульрик случайно касался её плечом, и от этого простого прикосновения Лира млела, её кидало в жар, как не бывало от сотни поцелуев Владыки.
Как она была счастлива! Сейчас ей не хотелось вспоминать прошлое, задумываться о будущем. Не хотелось ужасаться своего прошлого и думать о ещё более ужасном будущем… Просто идти рядом, слушать звук его шагов, угадывать стук его сердца. И только б он не выпускал её руку. Только б не потеряться снова, как тогда, на Балу Карды! Ведь она так и не успела сказать…
Вспомнив,
Улицу Виндекса перед ними заполняло солнце. Мостовая стелилась вниз широким светлым покрывалом. Они уже отошли от дома Калькаров на расстояние, достаточное, чтобы запах гари перестал терзать ноздри. Лира надеялась, вместе с запахом пожарища исчезнет и воспоминание о нём… Но скоро, прямо посреди улицы, Ульрик остановился.
Лира предупредительно повернулась к нему. Она ловила каждое его движение, и сама пугалась своего бесстрашия: ведь перед ней был ужасный кардинский Палач! Но сейчас не хотелось вспоминать это слово. И он так мягко, осторожно держал её за руку.
– Надо вернуться, - сказал Ульрик. Хмурая складка пролегла между бровей. Он глядел туда, откуда они шли: на дом Калькаров.
– Вернуться? К охотникам? Зачем?!
– Они остались без Избранной. В шаге от захвата “Тени Стража”. Долг охотника - помочь.
– О!
–
Этого Лира не ожидала. Вернуться? Помочь Мире в наступлении на “Тень Стража”? Мгновение она была согласна с возлюбленным. Её также захватила хорошая, сочная злость, привычная для охотников. Да-да, вернуться, помочь, отрубить Владыке голову и сровнять его крепость с землёй! Но тут же ей представился Дэви - мощная, всё ещё фантастически сильная фигура, и она затрясла Ульрика за плечи:
– Нет! Не надо! Владыка силён. Слишком силён! Вако всё равно будет вынуждена отступить.
– Из-за меня!
– Нет! Слушай! Я видела Избранную, говорила с ней! Она вовсе не сильна и едва удерживает Дар. Она и не была бы помощницей в битве, затея Вако обречена изначально!
– Всё равно.
– Нет, нет! Вако убьёт тебя, когда увидит! Ты ведь убил её Избранную. Уйдём, Ульрик, пожалуйста!
Он глядел в пространство, словно не слыша её, но на последних словах Лиры в глазах молодого человека мелькнул огонёк. Нехороший огонёк! Ульрик крепче ухватил Лиру за руку и потащил. Прочь от дома Калькаров.
Она не успел порадоваться тому, что он всё-таки не кинулся в новую безумную битву. Рука Ульрика уже не так держала её кисть, не так, как прежде - нежно, осторожно. Он сжимал её всё сильнее, как в тисках! Лира подавила страх. Она не шевельнула запястьем, лишь подняла другую руку, подгладила кисть охотника. Ей показалось, она гладит камень. Девушка вскинула глаза на спутника:
– Ульрик, что с тобой?
Он не ответил, ещё сильнее сжал её кисть. Теперь Лира дёрнулась:
– Я ведь иду за тобой! Что ты?
Молчание. Он тащил её к саду у незнакомого дома. Ворота были отворены, хозяев не было. Лира ухватилась за чугунную решётку, и они опять остановились. Ульрик наконец взглянул на спутницу. Лира отшатнулась от его взгляда - глаза палача в прорезях чёрного колпака!
– Ульрик? Мы же ушли от Калькаров вместе… Я думала, ты…
– Что?
– очень холодно спросил он.
– Я думала, это значит, прошлое закрыто!
Он молчал мгновение, потом зло расхохотался. Лира отодвинулась, сколько могла, прижалась спиной к решётке. Злой смех любимого больно колол её в сердце - укол за уколом, пока боль не перешла порог.