По льду
Шрифт:
— А планируете ли вы усилить состав?
— Нет. На данный момент в этом нет необходимости. Я верю в каждого игрока. Парни слаженно взаимодействуют на протяжении пяти лет. Возможно, какие-то изменения будут уже в следующем сезоне.
Журналист благодарно кивнул головой и передал слово своему коллеге, который обратился к Миронову.
— Алексей, сегодня вам пришлось здорово отбиваться от противника, который на протяжении всей игры так и жаждал одолеть вас. Насколько тяжело было стоять первый и половину второго периода, когда сокомандники не наращивали темп?
—
— Насколько атмосфера на арене помогает вам? — выкрикнул кто-то из толпы.
Аня попросила Ильина дать ответ на этот безадресный вопрос.
— На самом деле это играет ключевую роль. Когда матч проходит на домашней площадке, когда гул фанатов стоит в ушах, у нас появляются дополнительные силы. Болельщики и их скандирование — наша мотивация. Устал или нет — это уже не имеет значения, когда с их уст срывается «Лисы, вперед».
— Николай, вы долго отсутствовали. Не похоже, чтобы вы без причины пропускали две игры подряд. Возникли какие-то обстоятельства, из-за которых вы теперь не можете играть? — поинтересовался журналист в очках и в шарфике. Выглядел он как пижон.
Коля придвинул к себе микрофон и ответил:
— Полагаю, многих из вас интересует причина моего отсутствия. Что ж, тогда вы получите самый банальный ответ. Я не смог играть из-за болезни. Но не стоит переживать, ведь в следующем матче против «Ледяных Королей» вы увидите меня на льду.
От лжи, которая сорвалась с уст, у Николая пересохло в горле. Он потянулся за бутылкой, что стояла по его правую руку, чтобы несколько глотков негазированной воды смогли успокоить жжение внутри.
— Спасибо за ответ. Но у меня еще один вопрос, — сказал тот самый журналист-пижон.
— Задавайте.
— Николай, ваша болезнь никак не связана с вашим отцом?
Коля нахмурился, заметив самодовольную улыбку у пижона в шарфике.
— Никакой связи здесь нет. К чему вы спрашиваете об этом? Думаю, всем известно, что мой отец здоров и готовится к тендеру.
— Просто до нас дошла информация, что Александр Юрьевич проявляет физическое насилие по отношению к вам. Ваш нездоровый цвет лица, который вы пытались перекрыть косметикой, подтверждает это.
Николай тяжело вздохнул и разнервничался. Пальцы раздраженно забарабанили по столу, а испепеляющий взгляд был послан журналисту. Он хотел резко вскочить с места и покинуть спортивную пресс-конференцию, но ощутил, как женская ладонь накрыла его руку. Повернув голову влево, Коля столкнулся взглядом с Аней, которая все крепче сжимала его ладонь. Это обыденное прикосновение стало для него успокоительным.
— Ваши обвинения беспочвенны, — ответил Николай и отодвинул микрофон, демонстрируя, что больше не намерен реагировать на такого рода вопросы.
— Господа-журналисты, — начала Аня, — попрошу вас задавать вопросы, которые касаются исключительно
Толпа закивала головами. Провокационных вопросов Литвинову больше не задавали, но журналист-пижон не сводил с него глаз, будто бы выжидал чего-то еще. Сергей Петрович рассказал немного о наблюдениях с матча и о предстоящих планах. Леша и Петя рассказали о командных традициях перед началом игры, а Коля поделился ношей капитана. Брифинг подошел к концу.
— Уважаемые журналисты, спасибо за увлекательную беседу. Надеюсь, наши хоккеисты удовлетворили ваше любопытство и… — взор Ани метнулся в сторону высокого, коротко стриженого мужчины, которому на вид было чуть больше сорока.
От оскала незнакомца, возвышающегося в толпе журналистов, и от пристально-хищного взгляда его карих глаз Аня замерла. Оборвавшаяся речь пресс-секретаря и повисшая тишина заставили спортивных журналистов озадаченно переглянуться между собой. Аня громко сглотнула. Ее ладони обомлели и задрожали. Николай смятенно посмотрел на нее. В следующую секунду ее веки закрылись, а равновесие тела нарушилось. Она потеряла сознание.
Глава 11
Вспышки фотокамер ослепили Николая, едва он протянул руки вперед и подхватил оторопевшее тело Ани. Пару русых подкрученных локонов закрыли ее лицо и приоткрытые пухлые губы. Коля легким прикосновением ладони отбросил волосы в сторону, склонился над ней и приложил два пальца к сонной артерии: пульс был едва уловим. Он резко подорвался со стула, оттолкнув его назад, и взял Аню на руки. Ее срочно нужно было отнести в медпункт, чтобы быстрее привести в чувства.
Николай хотел обогнуть стол, но толпа журналистов окружила его, продолжая слепить вспышками фотокамер и тыкать в него микрофонами. И он злился от того, как можно быть такими бессердечными, наглыми и циничными в момент, когда на его руках лежала Аня без сознания.
— Вам ведь сказали, что брифинг окончен. Разойдитесь и позвольте мне пройти, — по-человечески попросил Литвинов, пытаясь протиснуться через представителей СМИ, возросших нерушимой стеной на его пути.
— Николай, вы состоите в отношениях с пресс-секретарем команды?
— Николай, это ваша новая девушка?
— Николай, подождите, не уходите от ответа!
— Как смотрит ваш отец на то, что вы завели отношения?
— Вы давно вместе?
— Это вы помогли ей стать пресс-секретарем команды?
— Николай! Николай! Николай!
От громких возгласов журналистов у Коли на миг закружилась голова. Он осматривал их сквозь пелену, застилавшую глаза. Их было так много, и все они твердили об одном: о его романе с Аней. Выслушивать ложные догадки стало невыносимо. Он прикрыл веки, будто бы стремился раствориться здесь и сейчас. Николай сознавал, что завтра заголовки утренних газет будут посвящены ему. Точнее, вымышленному роману с Аней Костенко. Поэтому выпалил, не скрывая неприязни: