По лезвию бритвы
Шрифт:
Я постарался сохранить непроницаемый вид. Еретики — удобная мишень для круглоглазых, но и угроза насилия с их стороны — одна из причин, позволяющих народу Лин Чи держаться на равных с другими. Так на что же он жаловался?
Лин Чи подал знак слуге, и тот поднес трубку во второй раз. Лин Чи приложился к ней и выпустил впечатляющее облако пара.
— Сегодня я ужасно волновался за безопасность моего близкого друга.
— Мне лестно слышать, что столь высокое лицо находит мое благополучие достойным внимания.
— Этим утром блуждающее око поведало мне, что мой друг был арестован агентами Короны, — Лин Чи прищелкнул языком, что
— Визит моих бывших коллег стал для меня неожиданностью, как и мое освобождение. Ужасны деяния правительства, не живущего в гармонии с небесами.
— Бывших коллег…
— Утонченность слуха моего друга сравнима лишь с совершенством его понимания.
— Слуги твоей королевы коварны, их цели непостижимы. Велика должна быть важность того, кто вовлечен в замыслы Черного дома.
Разрозненные части сложились, и я наконец постиг цель этого нескончаемого расспроса. Лин Чи думал, будто Старец играет против него, будто смерть киренца была первым ходом, будто я втянут в эту игру и мой арест служил прикрытием нашей встречи. Невероятность подобной схемы не предоставила бы мне надежной защиты от кинжалов головорезов Лин Чи, случись ему довериться своим подозрениям.
— Какую важность могут представлять честные граждане для законных властей, если только не затуманены их глаза?
— Думаю, мой брат в этом прав. И все же… Я простой человек, — сказал он, сделав паузу, чтобы дать нелепому заявлению время раствориться в дыму. — Потому говорю со своими почтенными братьями просто. Я не ведаю, какая беда тревожит Низкий город, но не могу не заметить, что после вторжения моего друга круглые глаза жаждут крови моей родни, а Черный дом вынюхивает что-то возле моего дома.
В дальнейших спорах не было смысла.
— Слова моего союзника — вода на иссохшую землю.
Лин Чи закрыл глаза и положил ладонь на лоб, трудно было отказать ему в театральных талантах.
— Воистину заботы отцовства лежат тяжким грузом на моем челе. Многие дни задаюсь я вопросом: как мне продолжать нести эту ношу? Многие ночи мечтаю о том, чтобы император призвал меня к себе. Я нахожу утешение лишь в убеждении, что мой союзник предложит помощь моему слабому телу и успокоение стареющему разуму.
— Я забочусь о своем наставнике, как о самом себе.
— Меньшего я и не ожидал бы от столь верного друга. Товар — в баре, и я сделаю скидку на четверть в обмен на драгоценные мгновения, которые дал мне мой брат. Что до других вопросов… — Он подался вперед таким
Я покинул логово Лин Чи так быстро, как позволял этикет. С меня было достаточно: дым до того густо наполнял легкие, что меня начинало тошнить. Жердяй за прилавком бара вручил мне пакет без единого движения своих безжизненных глаз. Я вышел за дверь не оглядываясь.
22
Когда я вернулся в «Пьяного графа», вечерняя лихорадка уже началась, и в зале было полно народу. Я нашел свободное место у стойки и даже сумел отвлечь Адольфуса от выполнения своих хозяйских обязанностей, заказав себе еду и еще чего-нибудь выпить. В трактире было жарко, толчея тел и громкое жужжание голосов нагоняли на меня вялость. Я растер лоб, пытаясь прогнать сон.
Аделина принесла с кухни блюдо из мяса с картошкой и соблазнительную кружку доброго, крепкого портера.
— Благодарю, — сказал я.
Аделина довольно кивнула.
— А где Воробей?
— Улетел. Сказал, что у него какое-то важное дело.
Хотя я успешно подсовывал полуправду и чистую ложь самому опасному из киренцев Ригуса, похоже, я никогда не умел обманывать Аделину.
— Ты прогнал его, так?
— Мы не сошлись во мнении насчет достоинств права собственности. В конце концов, он вернется.
Аделина надулась во что-то существенно большее своей миниатюрной фигурки.
— В конце концов, — повторила она не столько вопрос, сколько упрек.
— Брось, Аделина. Мальчишка ночует на улице почти всю свою жизнь. Еще одна ночь ничего не изменит.
— Сегодня утром снова нашли убитого ребенка, или ты забыл об этом?
— Воробей не мой сын, Аделина, и тебе он никто. Лучше не привязывайся к нему слишком крепко. В один прекрасный момент он может больно цапнуть тебя за руку.
— Ты просто мелкая пакость, а не человек, — сказала она, затем развернулась и пошла на кухню, словно больше не желала находиться рядом со мной.
— Да, — ответил я в никуда. — Возможно.
Кромсая отбивную, я пытался сложить парящие вокруг моей головы детали в ясную картину. Ничего не выходило. Я представлял Беконфилда развратным, корыстолюбивым, жестоким — черт, ведь я склонялся к этой триаде еще до того, как встретился с ним в первый раз. И мои предположения не подтвердились. Нашлось бы не так много преступлений, которые поколебали бы положение кровного дворянина, но призывание твари из пустоты и принесение детей в жертву было как раз одним из таких преступлений. Если Веселый Клинок будет схвачен, его имя не поможет ему уйти от ответа. Он бы повесился или принял отраву, дожидаясь суда. Герцог, несомненно, потратил б о льшую часть своей жизни на плавание среди бурлящих придворных вод, стараясь обойти своих соперников с помощью грязных интриг, а время от времени и грубой силы, но все это обычные увлечения знатных, как юношей, так и стариков. Аристократы чересчур беспечны с тем, чем владеют, и готовы все поставить на карту — вот почему ими легко манипулировать. Какую цель мог бы преследовать герцог, чтобы игра оправдывала такой риск?