По лезвию судьбы
Шрифт:
Да уж, породу Серковских пальцем не раздавишь. Отец моего босса был очень похож на Императора с одной — единственной разницей: его шевелюра была полностью седой. А еще стало понятно, кто поделился с Михаилом такими красивыми глазами. Мама.
— У тебя замечательные родители, Миша, — выдохнула, не скрывая улыбки. Семья — мой фетиш, моя мечта. Крепкая и надежная, как у моих родителей… или у родителей босса. Пережить онкологию, найти в себе силы на поддержку, терпение — чтобы разделить боль близкого и не сойти с ума, не сбежать, такое дано не всем.
— Спасибо. Надеюсь, что в ближайшее
Марс уткнулся носом в мою макушку, сделал шумный вдох. Да, между нами была та самая химия, о которой говорил Берсерк, но с боссом она была другой. Похожей на полноводную реку, что спокойно и плавно несет свои воды, а не на стремительный горный поток, бурлящий, пробивающий себе пусть среди камней. Его губы у виска, дыхание обжигает чувствительную кожу. В ногах — слабость, в голове — белый шум, моя кровь напитывалась теплом мужчины, его энергетикой, желанием. Она начинала кипеть, сводя меня с ума. Периферийным зрением я заметила постороннего и резко разорвала объятия.
— Извините, я думала, что в офисе уже никого нет, — пожилая уборщица смущенно теребила рукав униформы. — Простите, пожалуйста.
— Мы уже уходим, можете приступать к уборке.
Я подхватила со стола сумку, босс — портфель с документами. Мы молча вышли из офиса, зашли в лифт. Рука Михаила на миг скользнула к моему лицу, красивые пальцы поправили выбившуюся прядь волос, опаляя кожу.
— Ника…
Разговаривать в лифте, когда из угла на тебя смотрит подмигивающий красный глаз камеры, было неловко, но мне хватило прикосновения и одного слова. Большее могло бы сорвать тормоза, отключить предохранители, но было рано. Сначала необходимо разобраться в себе, сделать выбор. Может, вечер в картинной галерее поможет мне в этом?
=29=
На часах почти полночь. Близится роковой момент, когда карета превращается в тыкву, платье — в лохмотья, а хрустальные туфельки — в дырявые башмаки, но мне это не грозит.
Я сидела в своей комнате на широком подоконнике, подтянув колени к груди. За окном — спящая Москва, на черной бархатной вешалке — наряд в стиле ретро. Моя память бережно хранила каждый момент этого вечера.
— Ника… — выдохнул босс, когда я открыла входную дверь. — Какая красивая…
В синих глазах полыхнули нежность, изумление и что — то еще, что трудно описать одним словом. Сегодня я сама себя удивила. Все сложилось в идеальную картину: платье, туфли, сумочка, мои любимые бриллиантовые серьги — гвоздики, высокая прическа, открывающая шею, профессиональный макияж с акцентом на глаза.
— Я тоже сказал маме, что она красивая, — выглядывая из комнаты, изрек Рома. — Настоящая принцесса.
— Скорее, королева, — хмыкнул Марсов. — Но мне кажется, в образе чего — то не хватает…
Этот голос, интонация… Он поднял руку, в которой я увидела… Но прежде перед глазами возникла сцена из фильма «Красотка» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Тот самый момент, когда он открыл красный бархатный футляр, в котором лежало рубиновое
— Офигеть, как красиво! — восхитился Рома, когда в руках босса, вспыхивая при малейшем движении, засверкали бриллианты.
— Ника, позволь…
Мы стояли перед большим зеркалом, в котором отражался статный красавец — мужчина в белоснежной рубашке и угольно — черном костюме, и я, которая выглядела достойной парой. Черт! Горячие пальцы обожгли шею, спустились по плечам, поправляя колье. Красиво… россыпь звезд на моей груди притягивала внимание. Громко сглотнув, Марс от сводил взгляда от украшения.
— Миша, мои глаза выше, — шепнула, стараясь разрядить ситуацию, сместить фокус внимания.
— Знаю. Твои глаза такие же прекрасные, Ника, — он облизал меня взглядом, подал сумочку и предложил руку. — Нам пора, — обернулся к сыну и выдал неожиданное. — Я забираю твою маму, Рома. Обещаю вернуть в целости и сохранности.
— Я вам доверяю, дядя Миша. Забирайте, — отозвался мой ребенок, сохраняя абсолютно серьезное выражение лица. Да сегодня просто вечер неожиданностей! Какой странный диалог! — Желаю хорошо отдохнуть!
Дядя Миша?! Что я пропустила? Когда эти двое перешли на новый уровень общения? Кажется, я слишком много работаю и слишком мало знаю об этих двоих…
— Идем, дорогая, — Марс вежливо, но настойчиво подталкивал меня к выходу, пресекая все попытки задать сыну пару вопросов. — Нам нельзя опаздывать.
Дорогая? Он сказал это при сыне?! Да, у меня есть серьезная тема для разговора с парнем. Не забыть бы… а пока…
Мы сидели в салоне авто. Я молчала, привыкая к новому ощущению, босс кидал на меня быстрые взгляды.
— Чувствую себя драконом…
— Почему?
— Хочется спрятать тебя в пещере, защитить от посторонних взглядов и завалить вход огромным камнем, чтобы никакой рыцарь не посмел звякнуть поблизости копьем или доспехом, — нехотя выдал Миша, сплетая наши пальцы. — Ника, ты очень красивая и очень… моя.
В каждом мужчине живет зверь. Он — отголосок дикого прошлого с его простыми законами, привет от древних инстинктов. Это было время сильных, слабые погибали и не размножались. Закон действует и сейчас, просто он видоизменился, приобрел лоск, спрятался под налетом цивилизации, но зверь, что главенствовал испокон веков, никуда не делся. Марс, не скрываясь, обозначил пробуждение своего дракона. Это о любви? Да. Про претензию на обладание? Однозначно!
— Тебе смешно?
Марсов уловил мою легкую улыбку, я поспешила сгладить неловкость.
— Нет, Миша, не смешно, — провела большим пальцем по широкому мужскому запястью, — просто представила тебя в виде дракона, — услышав шумный выдох, неловко поерзала на сиденье.
Кажется, я ошибалась в том, как выглядит наша химия. Воды спокойной реки в одно мгновение забурлили, создавая глубокую опасную воронку, втягивая в водоворот ощущений и эмоций, делая мою кожу бесконечно чувствительной к прикосновениям. Я видела Марса, его потемневшие глаза, попытку прикрыть возбуждение полами пиджака. Нам нужно успокоиться… обоим.