По локоть в крови
Шрифт:
Это та откровенность, о которой я предпочитала не знать, более того, эта откровенность ставила под сомнение возможность моего дальнейшего существования. Как-то я действительно недооценила всей его силы и мощи. Похоже, он вновь прочел эмоции по моему лицу и отпустил меня также неожиданно, как и напал.
Рефлекторно закашлявшись, я потерла свою шею, которую еще миг назад сжимала властная рука вампира.
— Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Просто мне не дает покоя мысль, что я не знаю, не понимаю кто ты.
— Меня просто молния ударила… — неуверенно, после некоторой паузы вступила я. — И после этого случилось то,
— Я не о том. Люди, которые видят будущее и читают мысли, встречались мне и прежде, — он оторвал от меня зачарованный взгляд и его глаза вновь стали карими с золотистой каймой.
— Что тогда? — мне все еще было не по себе от его признания.
— Твоя аура. Я чувствую существ намного острей, чем другие вампиры и тем более люди. В тебе есть что-то, с чем я раньше никогда не сталкивался. Что-то, что вызывает при взгляде на тебя единственное желание — животную страсть.
Да уж, это бы многое объяснило. Например, то изнасилование незнакомым человеком, и все приставания, то, как некоторые люди сходили от меня с ума, что им даже приходилось переезжать, как другу Монтойи… только что бы это могло быть? Теперь мне больше, чем вампиру хотелось выяснить, что за тварь сидит во мне, из-за которой вся жизнь шла псу под хвост. Если бы во мне сидел демон, или как его называют некоторые экстрасенсы, «сущность», это бы существенно облегчило задачу. Любая старушка в ближайшей деревеньке пошептала бы, покряхтела бы и все — свободен, бес. И жизнь бы стала совершенно иной…
— У тебя есть при себе серебро? — нарушил тишину вампир.
— Да, у меня серебряный крестик.
Вампир посмотрел на крест, висящий у меня на шее на тоненькой ниточке.
— Сойдет. Если вдруг я не смогу себя контролировать, приложи ко мне серебро. А теперь заводи машину и на первом повороте поверни налево.
— Но док же находится…
— Первый поворот налево, — спокойно повторил вампир.
Я послушно завела машину, переваривая услышанное и увиденное. С одной стороны, передо мной в одночасье открылся совершенно новый, огромный мир. Безумно большой и пугающий. В нем столько интересного, столько неизведанного. С другой стороны, я не знала своего статуса в этом мире и это сумасшедше пугало. Былая уверенность в своем превосходстве и своем крепком положении исчезла без следа. Здесь я не Леди Мередит, находящаяся под протекторатом своей авторитетной тетушки, здесь я просто Кати. И, чувствую, что мне еще предстоит отстаивать свое право жить со знаниями, которые я получила. То, что я никогда не любила вампиров, а теперь не люблю их еще больше, существенно осложнит мне задачу, особенно, если кто-то из них все же телепат…
— Охотник — вампир. Почти уверен. И если так, то он кем-то нанят и за огромные деньги. Слишком многим рискует. Если его вычислят, он будет умолять о рассвете.
— Рассвет убивает? — поинтересовалась я.
— Катилина, я не имею права раскрывать тебе тайны, которые охранялись веками только потому, что это залог существования нашего вида.
— А ты не считаешь, что после того, как втянул меня в это, я имею право кое-что знать. Если на меня нападет вампир, как я смогу убить его, помимо серебряной пули?
Александр вздохнул, чувствуя, что может горько пожалеть о своих словах. Впрочем, он мог уже ничего не говорить, я прочитала его мысли и поняла, что:
— Серебро и рассвет нас не убивают. Мы же
Мне достаточно того, чтобы ты подумал о чем-то, — улыбнулась я и, по-моему, вампир прекрасно это понял, потому как поток его мыслей сузился, пока окончательно не прекратился. Либо вампир каким-то образом от меня закрылся, либо годы существования имеют свои преимущества, и вампир научился ни о чем не думать. Интересно, могла бы и я также? Нет, думаю, дольше пяти секунд я бы и про себя молчать не смогла.
— Надеюсь, ты понимаешь, что после того, как получила эти знания на тебе лежит огромная ответственность и твое положение в мире сверхов очень шатко?
— Я поняла это с той минуты, как узнала, что ты вампир… скажи хотя бы, куда мы едем.
— К смотрителю этого округа. Он должен знать о тебе и об охотнике. Именно он и решит, как поступить дальше.
— А ты сам не можешь решить за себя? — недоумевала я.
— Катилина, если тебе сохранят жизнь, то придется узнать и понять слишком много вещей, которые могут показаться тебе не логичными, но ты не должна забывать единственное, что мы не люди.
— Стоп, стоп, стоп! Если мне сохранят жизнь? Если? Это вообще как? — я остановила машину и наотрез отказалась продолжить движение без объяснений.
— Помни, что мы вампиры.
— Да если я даже захочу об этом забыть — не выйдет! Я ни на секунду не забываю, что рядом со мной мертвец, который желает разодрать мне глотку. Ты достаточно ясно обнаружил свои намерения и с каждым моментом я все больше понимаю, почему недолюбливаю вампиров.
— Когда мы доберемся до Форт-Окриджа, ты должна выкинуть из головы подобные мысли настолько далеко, чтобы никто даже не догадался об их существовании в этой маленькой человеческой головке. Марк не так любезен, как я и не станет сюсюкаться с человеком. Самый простой выход — убить тебя. Однако, учитывая, что ты обременена некоторыми… способностями…. Он может счесть их полезными округу и тебе придется работать на него. А теперь заводи машину и продолжай движение. Мне бы не хотелось тебя заставлять.
Я послушалась. Но тоже мне перспектива. Либо умереть, либо работать на них. Овечка работает на волка… кем работать-то? Завтраком или обедом? Потому как ужин я планирую проводить рядом со своей тетушкой и милой сестрицей. Вот именно сейчас, в эту минуту она показалась мне едва ли не ангельским созданием.
Ума не приложу, как могут помочь мои способности вампирам. Я ведь даже понятия не имею, как работают благоприобретенные новшества. Они появляются настолько стихийно, что выбивают почву из-под ног.
Александр поведал, что смотритель округа влиятельный старый вампир, отчего мое воображение нарисовало одного из местных монахов церкви святого Саввы — чуть сгорбленного старикашку с опавшей кожей, артритными костяшками на руках и лохматой седой бородой. На его счету ни одна человеческая смерть и ему ничто не стоит лишить меня жизни. На счету смотрителя, разумеется, а не монаха из нашей церкви, тот и мухи не обидит. Правда, на счету последнего тоже не одна человеческая жизнь. Отпетая. В общем, при входе в клуб я должна быть тише воды, ниже травы, не говорить ничего, особенно если мне не задают вопросов. А по возможности еще не думать и не дышать.