По локоть в крови
Шрифт:
— У нее ребенок заболел, — встревожилась она, поглядывая на леди Кэтрин. Да что ж тут все такие скрытные и обеспокоенные, одной мне все до фени, как обычно. Ну да, бегает, возможно, за мной вампир, но днем и тем более, пока я дома, ему не дотянуть до меня свои клыки, какими длинными и кровожадными бы они ни были. Катилина, гроза нетопырей, — усмехнулась я.
— Ой, ну это грустно. Мы можем ей чем-то помочь? — старалась выглядеть участливо.
— Успокойте леди Кэтрин, чтобы она не волновалась, и этим вы нам всем очень поможете, — серьезно и полушепотом попросила Бэтти, наливая мне чашечку кофе. Бэтти… сколько же ей было лет? Она выглядела
— А где Изабелла? — действительно, моей сестрицы не было. Обычно я всегда считала, что у леди Кэтрин от природы вырос хвост. И этот хвост иногда называли Изабеллой, и даже изредка обращались лично к нему, однако сегодня ее нигде не было.
— Она еще на рассвете уехала в Рантон по поручению тетушки. К ее сестре.
— К Эвриле? — удивилась я, подув на горячий кофе и снимая ложечкой пенку, — слышала, что она мальца… того, — я покрутила ложкой у виска. Заметив встревоженный взгляд леди Кэтрин, отсалютировала ей ручкой. Что-то у всех в этом доме сплошные проблемы. Сестрица свалила к полоумной матушке, или как ее там по дереву, Бэтти тревожится за леди Кэтрин, леди Кэтрин тревожится за Нефрита, Нефрит тревожится за меня, а я ни за кого не тревожусь и ржу над ситуацией. Хотя нет, я очень тревожусь за Лину, но думаю, умная девочка сможет справиться со всеми проблемами, а не сможет, так поможем.
Бэтти пожала плечами на мое замечание о блаженности Эврилы. Нет, не то чтобы она прямо олух царя небесного… хотя… в общем, если даже моя леди Кэтрин не смогла ужиться с ней под одной крышей дольше двух недель, а мы и подавно вешались и сходили от нее с ума, то тут и говорить нечего. Меня даже передернуло, когда я вспомнила 80 килограмм мяса на обеденном столе в 12 часов ночи, отплясывающих под барабаны танец поклонения богине Коатликуэ. Это каким извращенным умом нужно обладать, чтобы придумать для поклонения богиню с таким имечком? Пфф.
Что ж, пора бы разделаться с завтраком, плавно перетекающим в поздний обед, и усесться за статью. Если я сегодня этого не сделаю, то завтра, возможно, уже и некому будет делать. У меня на секунду все съежилось в животе, но затем раскатилось щекочущей волной по телу. Ну, да и то хлеб.
Вот он — цветочный рабочий стол компьютера, с которым мы проводим вместе очень редкие часы и общаемся преимущественно на Вы и с отчеством. Его величество не-умеешь-работать-так-не-суйся и ее величество куда-ж-тебя-тыкнуть-чтоб-включился, все-таки встретились и, кажется, начали робкое общение. Отыскав документ, в котором можно написать текст статьи, я нажала энтер и задумалась. Чтобы такого написать про выставку? С чего начать? С того, что она была скучна, пока не появился вампир? Или с того, что мы целовались долго и страстно?
Хм…
Изольда. Красота, слившаяся с вечностью…
Целый заголовок. Так, уже что-то. Дело движется быстрее, чем я ожидала. В этот момент безумно захотелось позвонить Александру. Но куда? В Октавианский дворец? И кто мне ответит? Сонный вампир? Сомневаюсь, что днем они вообще способны встать, иначе это в пух и прах разобьет все представления о вампирах, которые я имела на момент первой встречи с одним из них. С трудом подавив желание пробраться в комнату Лиззи, и подсмотреть
— Вот шайтан окаянный! Кого порвать? — ошалело крикнула я в трубку, злая на весь белый свет, что моя охота за гениальной мыслью провалилась с треском.
— Кати? — из трубки донесся зареванный голос Лины.
По ходу у этой девицы все намного хуже, чем я могла себе представлять.
— Да, Лина, что случилось? Ты в порядке? Он тебя не тронул?
— Кати, я не помню, как я оказалась здесь, — она рыдала в трубку так, что я еле разбирала произносимые ею слова. — Помню, позвонил Валентин, сказал, что с ним случился несчастный случай и его не будет некоторое время, а потом я оказалась… здесь… я не помню, как я тут очутилась.
— Успокойся, Лина… перво-наперво успокойся. Все будет хорошо, слышишь меня? Я тебя вытащу! Где ты? Опиши место?
— Кажется, это какой-то подвал… тут сыро… я не знаю, что мне делать…
— Ты пробовала оттуда выбраться? — я не пыталась поставить Лину в неловкое положение этим вопросом. Чаще всего, когда человеком руководит паника, он не в состоянии трезво соображать и мне так часто не хватало, чтобы в такие минуты рядом оказался кто-нибудь сильный, способный заставить мысли идти стройным, спокойным рядом в нужном направлении.
— Нет, я очнулась и сразу позвонила тебе, что мне делать?
— Там сильно темно?
— Да, я почти ничего не вижу, — пытаясь успокоиться, проревела она, и я услышала, как подруга налетела на какой-то железный предмет, который грохнулся и оглушил помещение гулким эхом. По мне так там темнее некуда.
— Может быть, в подвал откуда-нибудь проникает свет? Посмотри внимательно…
Она на минуту застыла. Я слышала, что она судорожно перебирала ногами, я прямо видела, как женщина, расширив глаза, вглядывалась в темноту, пытаясь не сойти с ума от страха.
— Да, вижу… лучик света из стены…
— Иди туда. Что ты видишь? Что это?
— Это щель, похоже, это дверь! Тут на ощупь дерево, маленькая щель.
— Попробуй найти замок, раз есть щель, значит, ты должна увидеть снаружи замок, или щеколду…
Лина изо всех сил боролась, чтобы не закричать от ужаса, я слышала это по тому, как усиленно она всхлипывала, и как воздух со свистом врывался в ее ноздри.
— Там шпингалет…
— Постарайся поддеть его чем-нибудь! — я закусывала нижнюю губу от бессилия. Вопросы и просто присутствие на линии, для создания ощущения того, что мы вместе и мы всесильны — это все, что я могла дать ей в тот момент. Как бы я хотела оказаться рядом, как супермен, который в самый нужный момент обязательно где-нибудь шляется…
— Я положу трубку на пол, только умоляю, не отключайся! — взмолилась Лина.
— Ни в коем случае…
Грохот и шорканье ног о, кажется, каменный пол — это все, что я слышала. Женщина отчаянно боролась за свое право жить на этом свете. Она пыталась поддеть и зацепить железную задвижку, которая была закрыта снаружи и пока ей это не очень удавалось.
Прошло около 10 минут, но я не смела положить трубку, лишь молилась, и прочитала все молитвы, какие только знала. А молилась об одном — что бы тот, кто похитил ее, не явился снова, чтобы проведать свою жертву. Лина начинала кричать и ругаться, борясь с дверью и, наконец, я услышала радостный стон облегчения.