По метеоусловиям Таймыра
Шрифт:
Но если бы хозяином стал он, пришлось бы многое менять… И прежде всего этот вытертый ковёр и допотопную мебель.
Солонецкий брезгливо отбросил листок.
– Будешь проверять?
Ладов аккуратно вложил листок в конверт, положил его в папку, развёл руками.
– А вы, Юрий Иванович, поступили бы иначе?
– Извини, – Солонецкий резким движением отодвинул документы,
Он нагнулся, неторопливо собрал.
Выпрямился:
– Вот уж не думал, что цель твоей командировки – проверять сплетни.
– Ты невнимательно читал. Там речь идёт и о нарушениях финансовой дисциплины.
– Саша, Саша…
Солонецкий поднялся, подошёл к окну.
От вчерашнего тумана не осталось и следа. На горизонте алела полоска рассвета, и он подумал, что это, может быть, последний солнечный рассвет перед долгой заполярной зимой… Кому это нужно было, кто написал всю эту чепуху?.. Нарушения финансовой дисциплины.
Да у кого их не бывает, как им не быть, если всюду жёсткие рамки инструкций и головотяпство. Если обещанного ждут три года, а самое часто употребляемое слово среди строителей – «выколачивать». Если нет такой бригады, где всего было бы в достатке: только вкалывай, как говорят мужики, без остановки… Нет, такого он не помнит и, насколько знает, в других управлениях этого тоже нет. Есть простои, авралы, сверхурочные и перерасход фонда заработной платы. Есть толкачи, умеющие обойти, подкупить, вырвать у другого из глотки…
И вот эта неприкрытая клевета…
– Не раскисай, – бодренько произнёс Ладов. – Если всё чисто, чего тебе бояться.
– А ты допускаешь, что не всё?
– Давай закончим этот разговор. – Ладов наклонился к селектору:
– Пригласите главного инженера и заместителей. – Повернулся к Солонецкому. – Кузьмин справляется?
– Справляется, – неохотно ответил тот.
В кабинете повисла напряжённая пауза.
Солонецкий сердито барабанил пальцами по столу.
Ладов прохаживался, разглядывая развешанные на стенах схемы будущей гидроэлектростанции.
Вошёл Кузьмин, поздоровался, присел с торца длинного стола.
За ним появился Костюков с неизменной папкой, шумно занял своё
– Совещание?
Не дождавшись ответа, уткнулся в папку.
Друг за другом вошли флегматичный Смирнов и белый как мел хронический почечник Шипицын. В который раз Солонецкий подумал, что надо бы подыскать ему место полегче, но не ниже. Понижения Шипицын не заслужил.
– Вас пригласил Александр Иванович, – сказал Солонецкий и отошёл к окну, показывая, что то, о чём пойдёт речь, его совершенно не касается.
– Я буду краток, – начал Ладов, делая вид, что не замечает поведения начальника строительства. – Вы лучше меня знаете, в каком положении находится стройка. Скоро заканчивается год, в главке серьёзно озабочены положением дел. Квартальный план не выполнен, тематические задачи не решены… В чём причины? Хотелось бы услышать ваше мнение. Завтра в десять я жду вас, Геннадий Макарович, со своими соображениями. Затем остальных… Юрий Иванович, вы ничего не хотите добавить?
– У вас всё?
– Если вопросов нет…
Солонецкий вернулся к столу, оглядел присутствующих.
– Ну что ж, давайте работать, товарищи.
Подождал, пока закроется дверь за выходящими, с усмешкой произнёс:
– Не считай других глупее себя…
– Что ты имеешь в виду?
Солонецкий промолчал.
– Хотел на них посмотреть…– Миролюбиво признался Ладов. – Среди приближённых сто предателей на одного друга – кажется, такую арифметику вывел какой-то из императоров. Конфликтуете с главным инженером?
– Он – толковый инженер. Не думаю, что он писал… Ошибусь – в сторожа пойду.
Ладов снисходительно улыбнулся, но начальник строительства этого не заметил.
Солонецкий вспомнил приезд Кузьмина.
Когда тот впервые вошёл в кабинет, он принял его за студентастаршекурсника. Удружили, разочарованно подумал тогда. Хвалили-расхваливали, а на самом деле опять чей-нибудь сыночек или племянничек… За три года от инженера производственного отдела до начальника строительно-монтажного управления взлететь не просто.
Тут хоть семи пядей, а без покровителей никак…
Конец ознакомительного фрагмента.