По обе стороны любви
Шрифт:
Из-за его плеча выглядывала длинноволосая блондинка. Одна белесая прядь закрывала ей, как Светке, улыбающийся глаз. Но в отличие от Светки блондинке, видимо, это было неудобно, и она время от времени откидывала прядь рукой с перламутровыми ноготками.
«Неужели?!» — с ужасом мелькнуло в голове у Вероники.
— Вот… познакомиться приехали, — сообщила блондинка с милой непосредственностью.
Вероника кивнула и не нашлась что сказать. Сомневаться
— Одобряешь мой выбор? — кивнув на свою спутницу (та развратно припала к его плечу), осведомился Николай. — Все-таки бывшая спутница жизни!
И посмотрел на Веронику с запоздалым укором.
Вероника не знала, куда деваться от стыда.
— Коль, ты прости… — жалко забормотала она. — Я и вешалку тебе пришить не успела… Но если б ты предупредил… А я как раз борщ варить собиралась…
— Да ладно! — махнул он рукой и, приобняв блондинку, подтолкнул ее вперед. — Она все сделает!
Вероника покосилась на соперницу. Так и есть: параметры девяносто-шестьдесят-девяносто были как будто напечатаны на ее черном переливающемся платье! Безупречные ноги текли от ушей!
И где только в Воронежской нашлась такая?!
Но тут же вспомнилось: когда-то, когда они первый раз приезжали познакомиться с родней, забегала какая-то девочка-соседка…
— Соседка матери! — представил Николай. — Модель! Зовут Джордана…
— Бруно? — глупо спросила Вероника.
— Ариведерчи, — с упреком ответил бывший супруг. — Мы вообще-то ненадолго, у нас билеты на Канары…
В доказательство новая подруга приспустила плечико платья, под которым обнаружилась лямка ярко-красного купальника.
Не в силах вынести такого зрелища, Вероника отвернулась.
— И решили вот стол тебе на память оставить, — заключил Николай. — У настоящего писателя первым делом должен быть письменный стол. Я счас быстренько из нашей кровати переделаю…
В руке его мелькнул молоток. Блондинка подала коробку с гвоздями. Звуки ударов загрохотали в ту же минуту — безжалостно, бесповоротно, безвозвратно…
…«Бум-бум-бум!» — что есть силы колотили в дверь, и голос соседа Паши рычал:
— Вера! Верка!! Ты там спать улеглась, что ли? Муж твой звонит! Колька!
— Обалдел, что ли?! Детей разбудишь! — закричала полушепотом и Вероника, справившись с замком и откидывая цепочку.
Паша сгоряча открыл было рот.
Она погрозила ему кулаком и глянула свирепо.
Он растерянно закрыл рот.
Запирая свою дверь, она окинула взглядом коридор и две двери.
Коварная блондинья улыбка мелькнула в воздухе последний
— Это ж межгород! Деньги идут! — пустился в обвинения Паша на своем пороге. — Зову, зову — никакой реакции!! Стучу, стучу…
— Ясно! — оборвала Вероника, пробегая мимо, к тумбочке с телефоном.
— Это я, — сказал в трубке голос Николая.
— Угу, — отозвалась она, все еще тяжело дыша.
Помолчали.
— Ты извини, что не предупредил. Не стал будить. Деньги дали — никто даже не ждал. Думал за пару дней управиться… Сердишься?
Она вздохнула. Дыхание понемногу выровнялось.
— Девять соток уже вскопал, — доложил он. — А сегодня дождь. Вот пришел на почту позвонить…
— А сколько осталось? — спросила она.
— Три… Как там наши?
— Нормально.
Помолчали еще.
— Туська на Новый год снежинкой будет, сказали готовить костюм, — сообщила Вероника.
— Ну купи ей! Продаются они?
— Не знаю, еще не смотрела.
— А Маришка кем?
— Не решили, какой танец будет танцевать.
— Ну, деньги бери, — велел он, — знаешь где.
— А как баба Лара? — вспомнила она.
— Да как всегда. Радикулит замучил. Платком замотанная ходит. С Христофоровной своей опять поругалась…
— Я б ей хоть крем «Софья» купила. Там же нет? И справочник по травам.
— Да ладно, не сообразил… Ну а ты как? Хоть соскучилась?
— Относительно, — подумав, неопределенно отозвалась она.
— Ясно… Пьеса твоя как?
— Отдала режиссеру. Меня на курсы послали, а он лекцию читал.
— Ну и молодец!.. А если что — не расстраивайся… Другого найдем. Прорвемся!
Вероника улыбнулась. Помолчали опять.
— Ладно, давай заканчивать уже. Рублей сто, наверно, набежало?
— Да нет еще… Ладно, к выходным, может, выберусь отсюда.
— Давай… А я борща сварю, — неожиданно для себя пообещала Вероника.
— Еще не хватало! — возмутился Николай. — Мы здесь только им и питаемся. Наелся на всю жизнь! Лучше макароны свари.
Вероника положила трубку осторожно, как будто боясь разбить.
Тотчас вышел из кухни Паша.
— И все? Поговорили уже? — фальшиво-любезным голосом осведомился он. По этому тону Вероника заключила, что разговор он подслушал дословно. И по-видимому, намерен сообщить ей что-то новенькое о супружеских отношениях.
— А как же! — отозвалась она поспешно. — Спасибо вам огромное за беспокойство. Извините, что заставила ждать… и нервничать… большое спасибо.