По образу и подобию
Шрифт:
Получив задание заставить Ричарда Плантагенета обложить развалюху Шалю-Шаброль, что носила гордое звание замка исключительно из уважения к почтенным предкам сеньора Ашара, ее нынешнего владельца, почтенный купец нимало не смутился. Ну, и что с того, что между Ричардом и Филиппом-Августом вот-вот будет заключено перемирие, и военные действия уже практически остановлены! Ну, и что с того, что Ричард - могущественный монарх, и Винченце - всего лишь жалкий купец!
На дворе, государи мои, просвещенный XII век! Давно в прошлом времена, когда все решалось лишь грубой силой. Разум, и только разум диктует отныне и навсегда - кто
Потолкавшись по рынкам, поболтав с собратьями по торговому ремеслу о ценах, о видах на урожай, о погоде в конце-то концов, Винченце быстро понял, кто ему нужен. Виконт Эмар Лиможский! Не в меру своенравный, он давно уже вызывал неприязнь короля Ричарда, своего грозного сюзерена. А если ее еще чуть-чуть подтолкнуть...
Сундучок с грудой монет, "золотой скрижалью" и изделиями из слоновой кости он тогда лично закопал на пашне вблизи замка Шалю-Шаброль. Неглубоко, чтобы быстрее нашли. После чего оставалось совсем немного - проболтаться "по-пьяни" в местном трактире о неких "слухах" про клад, якобы зарытый разбойниками "в десяти шагах к северу от расщепленного дуба, только т-с-с-с, никому ни слова!".
Этой же ночью сундучок был извлечен трактирщиком из земли и припрятан в подвале между бочками с пивом и связками колбас. А уже утром солдаты виконта освободили счастливого кладоискателя от забот по хранению ценностей. Велев на прощание держать язык за зубами, а не то...! Впрочем, сохраняя остатки осмотрительности и осторожности, виконт не стал забирать сокровища в Лимузен, а так и оставил на хранении в Шалю-Шаброль - во избежание... Сам же занялся перепиской с Ричардом на предмет справедливого раздела найденного клада.
Сам Винченце после этого даже пальцем не шевельнул. Добрые люди донесли Ричарду не только о счастливой находке, но даже снабдили его точной описью содержимого сундучка. Увеличив оное - по оценкам самого сьера Катарине - раз в пятнадцать-двадцать. На предложение несчастного виконта поделиться пополам, Ричард с рыком потребовал отдать все, найденное в его, Ричарда, земле!
На это виконт пойти, понятное дело, не мог. Так что, после заключения перемирия с Филиппом-Августом, которое было подписано четыре дня назад, Ричард двинет войска для осады замка непокорного вассала. Дело решенное! Король, разъяренный самоуправством бедолаги Эмара, непременно придет, чтобы взять замок на копье.
А перед штурмом воинственный монарх непременно, как это у него заведено, проведет рекогносцировку, самолично определяя слабые места и основные направления штурмовых групп. Вот в этот-то момент он и подставится под выстрел... Ведь инструмент, спрятанный под мешками с зерном, в Шалю-Шаброль уже завезли. И тайно передали доверенному человеку. И тот даже успел пристрелять невиданное оружие, показав весьма обнадеживающие результаты.
Винченце с храпом перевернулся на другой бок и продолжил размышлять. Превосходная операция, высоко оцененная самим..., почтенный купец, внутренне одернул себя: помяни черта к ночи, а он тут как тут! И вот, все может рухнуть самым отчаянным образом. Ведь если только проклятым "колдунам" известны свойства инструмента, и они смогут донести эти сведения до Ричарда... То король просто не приблизится к замку на необходимое расстояние. И тогда - трудно даже представить, до какой степени это может испортить все планы хозяев, плетущих свои планы на побережье далекой Адриатики. Но уж одно-то
Этого мессер Сельвио не простит никому. Впрочем, мессер Сельвио далеко, а вот ..., Винченце от испуга даже прекратил на секунду храпеть и перекрестил рот, - вот он близко! И Он всегда найдет возможность заставить пожалеть того, кто имел глупость вызвать его неудовольствие.
Посыльный поднял сера Винченце ни свет ни заря. Причем, в прямом смысле этого слова. За окном чернела самая настоящая ночь, и лишь по расположению Луны почтенный купец понял, что до рассвета еще около двух часов.
Желание послать пришедшего подальше испарилось мгновенно, едва только ломбардец опознал физиономию и понял, кто его требует. Ну да, от таких приглашений не отказываются. Так что, с Морфеем пришлось распрощаться до лучших времен. Если они, конечно, наступят. Когда идешь на такие свидания, ни в чем нельзя быть полностью уверенным.
Конь Винченце стоял уже оседланный - видимо посыльный распорядился - так что выехали сразу. Знакомые места быстро закончились, и сейчас проводник вел его мимо каких-то складов, мимо новых, недавно отстроенных мастерских, мимо захламленных строительных площадок... Впрочем, Винченце этому ничуть не удивлялся. Еще ни разу он не встречался с этим человеком хотя бы два раза в одном и том же месте.
Уже почти выехав из города в направлении леса Рамбуйе, проводник свернул в сторону строения, напоминающего, скорее всего, постоялый двор. Вот только в конюшнях не хрустели соломой лошади, и двор не загромождали обычные для таких мест купеческие повозки. Да и слуг, которые в это время должны вовсю уже растапливать печи, таскать дрова и воду для котлов - слуг тоже не было видно.
Человек, имени которого почтенный купец давно привык не произносить даже мысленно, встретил его в каминном зале. Было видно, что ночь он провел на ногах. Но не по усталости на лице - ничего подобного не было и в помине - а, скорее, по какой-то особой слегка нервической сосредоточенности, появляющейся от долгого бодрствования. Да еще, наверное, по изрядно примятому костюму, явно украшающему хозяина уже не первые сутки.
– А-а-а, вот и сьер Винченце!
– Человек у камина раскинул руки, как будто бы хотел обнять купца, хотя этого, конечно же, не могло быть ни в коем случае. Только представив себе такую картину всего лишь на одно мгновение, добрый ломбардец покрылся холодным потом, а правая кисть сама собой потянулась свершить крестное знамение.
– Славно, славно, что вы решили ко мне заглянуть!
– Человек улыбнулся еще шире, но до объятий, слава Всевышнему, дело не дошло.
– Надо же, во всем Париже вы сегодня, пожалуй, единственный, кому я могу более или менее доверять. Представляете, милейший Винченце, мне до сих пор не удалось выяснить, от кого ушла информация о наших делах с Ричардом!
– Что, неужели никто не признался?
– не поверил своим ушам ломбардец. Уж он-то отлично знал, как убедительно мог спрашивать его собеседник.
– Хуже, мой дорогой друг, гораздо хуже! Признались все, кому я начал задавать вопросы.
– Легкая, немного печальная улыбка тронула губы говорящего.
– Сами понимаете, этот результат меня тоже никак не может устроить. А дела, тем временем, не ждут. И, кому попало, их не доверишь. Так что, вам вновь предстоит седлать коня. К счастью, он у вас уже оседлан.