По правилам и без
Шрифт:
А то, что на деле все совсем не так, никто понимать не хочет. И даже не пытается — зачем, если есть давно устоявшееся и всех устраивающее мнение?
Вот так и сейчас: Катя, которой сегодня не повезло дежурить, только-только складывает вещи — последним у нас сегодня две физ-ры.
— Собирайся быстрее, я жду, — не глядя бросает она, но тут же сама себя одергивает: — А, точно, ты ведь не занимаешься… Сегодня опять математика или все же физика?
— Физ-ра, — не долго думая, выпаливаю я. — Сейчас ведь начался волейбол? Ты же знаешь, я его люблю.
— И даже умеешь играть, только все равно не играешь с классом, — без капли насмешки напоминает девушка. —
Я лишь неопределенно машу рукой: какая, мол, разница. Физ-ра у нас, как всегда, сведенная с 11-филологическим, да сегодня еще и спаренная… Вот он, шанс вернуть свою любимую заколку, без которой я чувствую себя не в своей тарелке.
…тогда я и не подозревала, чем мне обернутся сегодняшние события.
Глава 2. Один телефонный звонок
О том, что с желанием пойти на физ-ру я погорячилась, стало понятно спустя пять минут после звонка, когда все наконец-то собрались и стали в одну шеренгу.
Всего в двух классах нас было сорок человек: двадцать один в математическом и девятнадцать в филологическом. Минус двое освобожденных, четверо со спец.группой (включая меня; только остальные сегодня ушли), трое болеющих из нашего класса и, должно быть, человек пять с параллельного. То есть двадцать шесть плюс-минус трое. Но нас занималось тринадцать: десять парней и три девушки, причем все из нашего класса: Марина (спортсменка, комсомолка и просто красавица), Катя и я. Причем из моего незабвенного 11-М было всего пятеро. М-да уж, наш класс решил загулять, причем загулять капитально.
Так что, как и следовало ожидать, я, как самая низкая среди девчонок (куда с моими метр шестьдесят три тягаться с двумя девицами истинно модельного роста — около 175 см. каждая), после разбивки на пары для привычной отработки передач осталась одна. Хотя нет, не одна: стеночку никто, к счастью, не отбирал. Но не успела я подойти к своей холодной синей «напарнице», как дверь спортзала с шумом открылась, и в него буквально влетел Воронцов.
— Сергей Олегович, простите, меня Жаба задержала, морали читала, — вот так вот запросто говорить подобное учителю мог, пожалуй, только Дима и его лучший друг, Саша Керн. Второй, кстати, услышав оправдание друга, совершенно неприлично засмеялся, за что едва не получил мячом по голове: отвлекаться, работая в паре, всегда было чревато последствиями.
— Опять прогуливал? — с интонацией скорее утвердительной, чем вопросительной, произнес физрук, но тут же махнул рукой. — Ну, пришел, и хорошо. Беликовой как раз пары не хватает, станешь с ней, поучишь девочку.
Меня, что ли? Я так и застыла на месте, совершенно забыв про то, что передала подруге-стенке мяч, и тот как раз летел обратно в мою голову. Нет, в следующий раз точно не буду становиться возле Сержа (как за глаза все называют этого обаятельного тридцатилетнего мужчину, как говорится, в полном расцвете сил)!
— Не спи, замерзнешь, — Дима в считанные секунды оказался возле меня и без каких-либо усилий поймал мяч в паре сантиметров от многострадальной рыжей головушки. — Ну, или травмируешь себе чего, а Сержу потом отдуваться.
— Для тебя я Сергей Олегович, Воронцов, — скорее для проформы напомнил физрук и засвистел: воспользовавшись случаем, ученики решили поработать не руками, а языками.
— Пошли отсюда, рыжая, а то сейчас еще чего выслушаем, — одной рукой удерживая мяч, другой Дима взял меня за предплечье и потянул в конец зала так быстро, что я за ним еле поспевала.
— Да уж, не густо сегодня, — он
— Прости… — неловкое бормотание пришлось оставить на потом: парень снова передал мне мяч, в этот раз слабее, чем в предыдущий.
В том, что я умею играть в волейбол, Катя была совершенно права, как и в том, что я его люблю, причем, пожалуй, это единственная игра, в которую я играю с удовольствием. Только вот была права моя бывшая подруга и в другом: играю я редко; и не то чтобы растеряла навыки, скорее наоборот, но вот окружающие почему-то сильно удивляются, осознавая тот факт, что Рита Беликова не просто держит мяч в руках, а еще и хорошо с ним управляется.
Вот и Воронцов удивился, но, к счастью, мяч все так же не пропускал. Да еще и умудрился говорить, не сбиваясь; а вот вся моя концентрация ушла на то, чтобы следить за мячом.
— Надо же, приятно удивлен, — он даже не запыхался, хотя уже пошла серия нижних передач, и Катя попросила у Марины время отдохнуть. — Не ожидал от тебя.
— Бери в команду, не пожалеешь, — шутливо предложила я и, к своему стыду, отбила мяч в самый потолок. — Черт, вот так всегда.
Дима засмеялся, за что едва ли не получил мячом в голову — спасла хорошая реакция, и мяч, пополам с законными и шутливыми обвинениями, снова полетел в меня. И тут Серж снова засвистел, все послушно (почти) сложили мячи и снова построились в шеренгу, ожидая дальнейших распоряжений, а именно бега. Настроение, поднявшееся от удачной разминки, упало ниже плинтуса: его добили разговоры оттуда, где стоял Воронцов. Причем говорили обо мне, и, судя по чуть косым взглядам и смеху, явно что-то нелестное.
— Разговорчики в строю! — громко сказал (правда, от такого «сказал» я чуть не подпрыгнула, но кричит физрук гораздо громче) Сергей Олегович и повернулся к концу шеренги. — Барышни, вы пока можете посидеть отдохнуть, а наши разговорчивые личности пока отожмутся. По тридцать раз.
Ослушаться никто не посмел, хотя и повозмущались для проформы. Вообще, наши филологи на редкость спортивные — все время участвуют в соревнованиях и, более того, выигрывают их, и едва ли не каждый вечер играют в спортзале или занимаются в тренажерном. Но сказать «в отличие от наших математиков» я при всем желании не смогу: почти половина наших парней от них не отстает, просто сегодня осталось лишь двое. Да и дружат они с параллельным классом, чего нельзя сказать про девочек: их у нас подавляющее большинство еще тех штучек. Хотя есть исключения, вроде той же Кати и Марины, сейчас о чем-то оживленно болтающих. Они даже меня умудрились втянуть в разговор, да еще и о чем — о том, что Серж никогда не упускает шанса нагрузить своих любимых учеников, а на учениц же смотрит с многозначительной улыбкой. Так оно, в принципе-то, и было, и команду поднимать свои тушки и пробегать положенные надцать метров (цитирую) он дал, обаятельно нам улыбнувшись.
Бегать я не стала, сославшись на свою спецгруппу, запрещающую бег, прыжки и соревнования. Не то чтобы от подобных упражнений мне становилось плохо, просто бегаю я более чем посредственно, я бы даже сказала, как черепаха. Да еще и руками размахиваю так, что многие не удерживаются от смеха. Так что пришлось сидеть на лавке, отсчитывая минуты до звонка: мне слишком хотелось вернуть заколку, с которой я не расставалась уже три года. К тому же это был подарок отца, которого я с тех пор не видела (редкие разговоры по скайпу не в счет): он сейчас живет где-то во Владивостоке.