По праву сильного
Шрифт:
— На них плевать. Они мне должны.
— Зачем обострять, если можно обойтись без этого? — пожал плечами Фроди, — Тем более с братством тоже не все так просто. Радомира жрица Мораны, а большинство вольных чтут богов войны…
На Богов мне тоже было наплевать. Но Фроди прав, зачем обострять?
— Что ты предлагаешь?
— Поставь на Гильдию Тихого.
Я ждал, что он предложит кого-то из своих. Любомира, Бронислава, Руслана… Но Тихого?
— Значит, вас не примут, а Тихого примут? — криво усмехнулся я, — Он же не в Гильдии.
— Это
— А вас воспринимают как самостоятельных игроков, еще и проблемных, — задумчиво пробормотал я, — тут есть над чем подумать. Но на счет рода Вороновых ты мне пока ничего интересного не предложил. Пойдем спать, завтра много дел.
— Пойдем.
Фроди пошаркал к себе вниз, все-таки старик после скитаний по лесам и ранения сильно сдал. А я еще немного постоял на балконе, вглядываясь в пустоту улицы, где за время нашего разговора несколько раз мелькнули смутные тени. Что за домом следят, я не сомневался. Вопрос — кто? Гильдия или Око. В любом случае сегодня нападения ждать не стоит. Не успеют. Скоро утро. Да и не станет Мурман устраивать бойню в жилых районах. Ингвар ему этого не простит. А этим тварям ссориться с Великим князем не с руки. Пока, они всего лишь хотят наказать строптивого юнца, лишившего их барышей.
Утром погода испортилась еще сильней. Свинцово-серое небо бросало на город сдобренные ледяным ветром охапки перемешанного со снегом дождя. Стрежень, не тратя лишних слов на приветствия и разговоры, собрался и ушёл в порт, бормоча себе под нос что-то про демонову сырость и китовые задницы, которые он найдёт и вытрясет из них всё, что знают о Гильдии.
Фроди, кряхтя, закутался в старый плащ и отправился на базу флота, где ему надо было найти своих людей, и уже с ними отправиться к своим гильдейским знакомцам, пообещав вернуться к вечеру. Я же с Анастасией направился в отель, где остановились мои нукеры.
Когда мы вошли, оба воина стояли на коленях, опустив головы.
— Ярл, — начал Ардак, дрожащим от напряжения голосом, — Мы не оправдали твоего доверия! Позволь нам умереть? Мы готовы.
Это еще что за исполнение?! Нашлись самураи на мою голову!
— Умереть? — я шагнул ближе, едва сдерживаясь от ярости, — Сбежать, бросив меня, когда каждый человек на счету? Это не преданность, это трусость! Встаньте! Не пристало воинам стоять на коленях!
Оба молча встали, не поднимая глаз, я видел, как напряжены их плечи. Видел удивленный взгляд Анастасии.
— Сольвейг жива, — продолжил я, — И я вытащу её. А те(,) кто похитили ее и убили Шулуна сдохнут, — я кровожадно оскалился, — И вы мне поможете отмстить за наших парней. Не ради искупления, а потому что вы — мои люди. А своих не бросают. Ясно?
— Ясно, ярл, — хрипло ответил Ардак, поднимая взгляд. Хулун кивнул, его лицо всё ещё было мрачным, но в глазах появилась искра.
— Ну, вот. А то устроили тут
В госпитале пахло травами и антисептиками. Парни лежали в отдельной палате, оба перебинтованные, но живые. Увидев меня, они попытались приподняться, но я жестом велел им лежать.
— Рассказывайте, — коротко бросил я.
Отхон, морщась от боли, заговорил:
— Нас ждали, ярл. Трущобные крысы предали. Мы предупреждали Сольвейг, что им нельзя верить… — он дернулся, голос прервался от боли.
— Не дергайся. Я вас не виню. Ведете себя не как воины, а как истеричные бабы, — щеки Ардака с Хулуном вспыхнули. Думаю, вспыхнули бы и у этих двои, но слишком много они потеряли крови, — Продолжай!
— Их было пятеро. Сильные воины. Маги с подавляющими плетениями. Шулун погиб сразу, мы с Палаком пытались отбиться, но… нас прижали. Я видел, как уносили Сольвейг. Трое остались, хотели нас добить, но их кто-то спугнул. Нас перевязали какие-то дети…
— Те же, что предали Сольвейг?
— Нет. Другие.
— Что потом.
— Не помню… Потерял сознание. Очнулся здесь.
— А ты? — я посмотрел на Палака, у которого из-под толстого слоя бинтов видны были только глаза.
— Я вообще ничего не видел, — он отвернулся, — Артефактная пуля в голову, и я уже здесь — хорошо защита спасла, по касательной ударила.
— Почему думаешь, что артефактная?
— Она пробила твою защиту.
— Ясно, — я поднялся с кушетки, на которой сидел во время разговора, — Выздоравливайте, парни. Вашей вины не вижу. Мы еще зайдем. Закончим здесь с делами, заберу домой, — поймал себя на том, что назвал Пограничье домом, — Там Карл вас быстро на ноги поставит.
На выходе из госпиталя сразу почувствовал неладное. Улица была слишком тихой, даже для раннего утра. Ардак и Хулдан, шедшие позади, тоже напряглись. Анастасия, заметив мой взгляд, начала плести защитное заклинание.
И тут из-за угла вылетел магический импульс — яркий, как молния, и быстрый, как удар хлыста. Я успел толкнуть Анастасию в сторону, и импульс врезался в стену, оставив дымящуюся вмятину. Ардак и Хулдан выхватили магострелы, но нападавший уже исчез в переулке.
— За ним! — рявкнул я, бросаясь в погоню.
Но мы не успели. За углом раздался тихий хлопок. Стоило свернуть в проулок увидели лежащего на грязной мостовой нападавшего с развороченной головой. Над трупом склонились двое мужчин:
— Ярл Рагнар, — они тут же подняли руки, останавливая готовое сорваться в них плетение, — Приказный Юров…
— Приказный Кулемин…
— «Око Одина»
— По распоряжению господина Нечаева осуществляем Ваше сопровождение и охрану…
Вот же двое из ларца одинаковы с лица!
— Хреново охраняете.
— Виноваты, господин — вытянулись они без малейшего намека на чувство вины, — Убийца был под пологом невидимости.
— Хорошо его снарядили, — Кулемин пошевелил ногой тело, — Весь артефактами увешан.