По праву зверя
Шрифт:
Плеч коснулись горячие ладони, и я попробовала отскочить, но он только вжал меня в стенку, принимаясь зло тереть кожу. Я ежилась, пытаясь уворачиваться, но Зверь потерял терпение — обхватил меня за горло и прижал к себе спиной. Укус в шею показался выстрелом — ноги подкосились, воздуха резко стало не хватать. Я обхватила его руку, вставая на носочки и отплевываясь от воды, а он продолжал жадно и зло впиваться в кожу. Каждое его движение отдавалось внизу живота мучительным спазмом, будто он уже трахал меня. Я сжимала ноги, кусая губы, и пыталась сдержать
— Блейк! — вскричала, когда он запустил мне вторую руку между ног и без прелюдий ворвался внутрь.
Нервы натянулись до предела, и стоило их дернуть — меня тряхнуло. Я задрожала в его руках, скуля и выгибаясь, выпрашивая, чтобы не останавливался. В голове будто взорвало тормоза. Когда он вытащил меня из душа и толкнул на кровать, я уже не сопротивлялась. Даже мокрой было жарко, а когда Зверь навис сверху и собрал влажные волосы в кулак, вынуждая смотреть в глаза — тело будто окатило кипятком. Я бы предпочла не видеть его и не делиться своей позорной капитуляцией. Но его это не устраивало.
— Смотри на меня, — приказал он жестко и прихватил губами подбородок, когда я выгнулась от медленного скольжения его члена по самому чувствительному, пытаясь сбежать.
Его глаза полыхали холодным огнем, взгляд диктовал условия, а тело не оставляло выбора и возможности сопротивляться. Я сама схватилась за его плечи, когда он преодолел сопротивление и рывком схлестнул наши бедра, обвила его ногами и подалась навстречу. Чувство, что умру, если не получу от него то, что он хочет отдать, не оставило выбора. Я до дрожи его хотела — каждое движение, каждый вздох. Двигалась навстречу, впивалась пальцами в плечи и подставляла грудь под его губы, будто я не его жертва, а женщина. Будто я знаю, как это — быть настолько желанной. А он смотрел мне в глаза, сжимая пальцы в моих волосах, и двигался все быстрее. Жадно, дико, без передышки, доводя меня до состояния, которое обычно моим мужчинам было безразлично.
— Нет-нет-нет, — пыталась опомниться.
Но ничего не вышло, и я забилась в его руках от оргазма, вынужденно разделяя каждый вздох со Зверем, а он будто пил мои эмоции и не собирался останавливаться. Показывал мне, как я его хочу, и насколько мое «нет» ничего не значит. Хотела взбрыкнуть, вырваться из его рук, ведь он получил желаемое, но тело не слушалось, расслабленно плавясь от затухающих волн удовольствия. Я вяло дернулась, но тиски объятий только сильнее сжались. Он устроился со мной, уложив мою голову себе на плечо, и продолжал успокаивать — гладил, тяжело дыша.
— Пусти, — еле выдавила.
Послышался смешок.
— После такого говорят не «пусти», а «спасибо».
— Иди к черту!
— Вместе с тобой — куда угодно.
Его пальцы впились в шею, напоминая, что в переговорах с ним я снова проиграю.
Без скальпеля так точно…
15
Я еле заставил себя ее выпустить. Первый раз только разбудил аппетит, но не утолил голода. Но
— Не знал, что оргазм может быть хуже изнасилования. Вчера ночью ты меня так не ненавидела…
— Вчера ты казался жертвой обстоятельств, и я умирала, — поднялась она и вознамерилась направиться в душ, но я перехватил за руку и дернул к себе. Девчонка уперлась ладошками мне в плечи, трогательно стесняясь наготы. Ее красивая взбудораженная грудь оказалась аккурат в доступе для губ, но я только нагло облизнулся, глядя ей в глаза:
— А что сегодня?
— Сегодня я сказала, что не буду…
— Твое тело сказало другое, — надоело мне уговаривать. — Связь с тобой — не на одну ночь. Вчера ты пыталась договариваться… — На хрен мне не дались договоренности, но я хотел «да»! Оно мне было нужно, как воздух. Не хотелось верить, что я потерял остатки себя в заключении, что неспособен заставить женщину хотеть меня. Тем более — свою женщину. — Давай вернемся к этому вопросу.
Она сжималась в моих руках, стараясь закрыться и одновременно показать мне, насколько ей плевать на мой взгляд. А я пожирал ее глазами, давая понять — как сильно хочу и буду. И плевать на ее мнение — она тоже будет хотеть…
— Ты без меня не выберешься. — Унизительно было напоминать о ее положении, но если так я могу закрепиться на зыбкой почве ее доверия — плевать.
— А ты сам выберешься?
Я оскалился, не сдерживая уверенности в эмоциях, и она нахмурилась — почувствовала меня и испугалась этого.
— Выберусь. — Мы замолчали, изучая друг друга. Вернее, изучал я. Она пыталась выдержать мое внимание. — Я не обижу, — осторожно потянул девочку на себя, и она поддалась.
— Ты уже обидел… — дышала все чаще, и я не понимал, почему. Боится?
— Не специально — так вышло. Больше не буду.
Она вдруг протянула руку к моему лицу, а я дернулся назад, не успев сообразить, что это просто рука. Самоуверенность сползла с лица, оставляя чувство наготы. Я смотрел на нее широко раскрытыми глазами, понимая, что не успел спрятать это чувство, и ее взгляд снова наполнился жалостью.
— Не будешь, значит… — Она не улыбнулась, но в эту секунду будто надела мне ошейник со злой усмешкой. И хотя это я брал ее силой, я втянул в эту связь… мне стало казаться, что это она утащила меня за собой.
— Не буду, — тяжело сглотнул. — Обещаю… — Еще одно обещание, о котором она не просила, но я с готовностью дал. И дернул ее в свои руки, будто она согласилась на обмен, вынудил ее развести ноги и усесться лицом. — Хайди, — смаковал ее имя. Хотя «Девочка со скальпелем» шло ей больше.
— Так и что с договоренностями? — в ее взгляде скользнул холод. И это взбесило. Но я взял себя в руки… вернее, ее.
— А что ты хочешь? — сжал в объятьях, прикрывая глаза. Приближение скорой грозы между нами наэлектризовало воздух почти ощутимо. — Что заставит тебя чувствовать себя по-другому?