По приговору звезд

Мамедов Алтай Юсиф оглы

Г е ю ш. В поливальщики бы я пошел, а письма писать не буду.

Т у м а д ж е в. Когда одумаешься, приходи.

С а м а н д а р. Сколько бы ни думал, все равно дважды два — четыре.

Г е ю ш. До свидания. (Уходит.)

Т у м а д ж е в. Ну, как не вспомнить слова Омара Хайяма:

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало, Два важных правила запомни для начала: Ты лучше голодай, чем

что попало есть, И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

С а м а н д а р. Кому же достанется Алийя?

Т у м а д ж е в. Действуй по заранее выработанному плану, и твои дела будут на мази.

Самандар уходит.

Голос Гусейна: «Цып-цып-цып… Чтоб мать твоя плакала, чтоб нос у тебя распух, тот, кто видел мою рябую курочку и не говорит. Цып-цып-цып…»

Т у м а д ж е в (открывает дверь настежь). Гусейн, эй, Гусейн, заходи!

Г у с е й н. Не могу, у меня несушка пропала, поищу проклятую, чтоб ее моль сразила.

Т у м а д ж е в. Стоит ли волноваться из-за одной курицы?

Г у с е й н. Я люблю яичницу. Чтоб сгорел тот, кто поймал мою курицу.

Т у м а д ж е в. Забыл ты меня, Гусейн, ох забыл, как вместе работали.

Г у с е й н. Не следует так говорить, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Как только меня сняли с работы, Рахшанде-ханум и тебя прогнала из правления: мол, мужчина не должен быть машинисткой.

Г у с е й н. Чтоб ей светлого дня не видеть. Она решила, что я приложение к тебе. Но не беспокойся, сейчас мои дела идут как надо. Никто не смеет и слова сказать, только теща, но что с нее возьмешь — отсталый элемент.

Т у м а д ж е в. Надеюсь, твоя жена тоже получила премию? Рахшанде, конечно, ее не забыла?

Г у с е й н. Чтоб у нее печень лопнула, у этой Рахшанде, как же не забыла, даже швейную машинку и то не подарила!

Т у м а д ж е в. Это из зависти. Если говорить по чести, нашим председателем следовало избрать такого заслуженного человека, как твоя жена. К ней я бы с удовольствием пошел заместителем. Если б ее назначили председателем, все бы жили хорошо.

Г у с е й н. Моя жена — скромный человек. Это Рахшанде всюду хочет пролезть первой.

Т у м а д ж е в. Не печалься, мы что-нибудь придумаем. Весь актив села думает, как исправить положение.

Г у с е й н. Чтобы твоя жена прославила твой дом, дорогой товарищ Тумаджев, чтобы сын твой превратился в богатыря и стал руководящим работником районного масштаба. Чтоб и дня у него не было без большой должности. Дай бог.

Т у м а д ж е в. Спасибо, но без труда, как говорится, не вытащишь рыбку из пруда. Приступим к делу.

Г у с е й н. К какому делу?

Т у м а д ж е в. Напишем парочку писем.

Г у с е й н. О ком?

Т у м а д ж е в. Как о ком? О Рахшанде, конечно.

Г у с е й н. Нет, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Не волнуйся,

твоей подписи не будет.

Г у с е й н. Нет, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в (закрывает дверь на ключ). Никто ничего не узнает.

Г у с е й н. Пустите меня, товарищ Тумаджев, у меня ребенок в мокрых пеленках, надо поменять.

Т у м а д ж е в. Ты хочешь, чтобы твоя жена стала председателем, а написать пару писем не желаешь?

Г у с е й н. Жена и теща выгонят меня из дома.

Т у м а д ж е в. Ты что, боишься своей жены?

Г у с е й н. Понимаешь, моя жена дружит с Рахшанде, чтоб она сгорела.

Голос Иншаллаха: «Эй, Гусейн-ханум, Гусейн-ханум, я нашел твою курицу».

Г у с е й н. Да не унять тебе боли в селезенке, не смей меня так называть, ой, чтоб над тобой взошло солнце, я тебе подарю яйцо.

Голос Иншаллаха: «На что мне яйцо, у моей матери полный курятник кур».

Г у с е й н. Тогда с меня сто грамм.

Голос Иншаллаха: «Я бросил пить. Эй, Гусейн, где ты прячешься? Может, уже пишешь анонимку под диктовку?»

Т у м а д ж е в. Ну погоди, алкоголик, сукин сын…

Г у с е й н. Нет, клянусь твоим здоровьем, Иншаллах.

Голос Иншаллаха: «Гусейн, выходи из этого замка скорей. Не боишься, что тебя посадят за анонимку в тюрьму? Пожалей своих космонавтов — Ракету, Спутника и Лунника».

Г у с е й н. Открывай скорее дверь, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в (открывает дверь). Убегаешь, ну пожалеешь. (С силой толкает Гусейна, который вываливается из ворот на улицу.) Трусливая мартышка.

Г у с е й н. Я трусливая мартышка?! (Гневно поворачивается, хватает Тумаджева за воротник пиджака и трясет его изо всех сил.)

Тумаджев спотыкается и падает на землю. Гусейн уходит.

З а н а в е с.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Та же сцена, что и в первой картине. На авансцене С а м а н д а р преследует стремительно идущую А л и й ю. Издали за всем этим наблюдает Г е ю ш.

С а м а н д а р. Алийя, подожди-ка!

А л и й я. Что случилось, дядя Самандар?

С а м а н д а р. С каких пор я для тебя «дядя Самандар»?

А л и й я. Ну не дедушка же, еще обидитесь.

С а м а н д а р. Я и на «дядю» обижусь, клянусь твоими похожими на вишни глазами.