По прихоти судьбы
Шрифт:
— А я-то гадала: чем набит ее рюкзак? — еле слышно произношу я. — Оказывается, она запихнула туда слона!
Дэниел беззвучно смеется. Пожимаю плечами.
— Что делать? — задаюсь вопросом я. — Разбудить ее?
— Не знаю… — растерянно шепчет он.
— Она наверняка не умылась и зубы не почистила, а сегодня целый день носилась по жаре…
Дэниел жестом предлагает выйти в гостиную. Киваю.
— Может, не стоит ее тревожить? — говорит он, плотно закрывая за собой дверь. Она так умиротворенно
— Вообще-то я сама ненавижу нарушать ее сон, — говорю я, скрещивая руки на груди. — Но…
Дэниел делает успокаивающий жест.
— Не стрясется ничего ужасного, если она разок поспит с нечищеными зубами.
Медленно киваю.
— Пожалуй, ты прав. — Криво улыбаюсь. — Они со слоном устроились так, что мне к ним теперь не подлечь.
— Не беда, — говорит Дэниел, засовывая руки в карманы джинсов и глядя на окно. — Мы что-нибудь придумаем. — Он усмехается. — Она, наверное, все специально подстроила.
— Что? — спрашиваю я.
— Во-первых, освободила себя от необходимости чистить зубы. Помню, ребенком я терпеть не мог все эти ванные процедуры. — Он смотрит на меня, морща нос и принимаясь загибать пальцы. — Однообразно, неинтересно, убиваешь столько драгоценного времени и не понимаешь, на кой черт все это нужно.
Я смеюсь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить дочь.
— Действительно… И я припоминаю, что не особенно любила посещать перед сном ванную.
— А во-вторых… — говорит Дэниел изменившимся голосом. — Во-вторых, она, наверное, специально сделала так, чтобы мы с тобой остались вдвоем в одной комнате.
У меня вспыхивают щеки. Поднимаю голову.
— Ты что! В этих вещах она еще ничего не смыслит.
— Ошибаешься, — возражает Дэниел, глядя на меня чуть исподлобья слегка прищуренными глазами. — Сегодня, когда ты спала, Лаура сказала мне по секрету: я бы хотела, чтобы ты стал маминым…
Подскакиваю к нему и закрываю его рот ладонью.
— Не надо!
Несколько мгновений мы смотрим друг другу в глаза, я медленно опускаю руку и потупляюсь.
— Почему? — громким шепотом спрашивает Дэниел, и я слышу в его голосе нотки почти отчаяния. — Ты против?
— Того, чтобы мы переночевали в одной комнате? — не поднимая глаз, спрашиваю я.
Дэниел вскидывает руки, мгновение держит их в воздухе и резко опускает.
— Нет же, нет! Если тебе так будет спокойнее, переночевать я могу и на балконе или вообще оставлю вас здесь, а сам сниму еще одни номер, одноместный. Не в этом, так в другом отеле. В крайнем случае, подремлю на лавке в саду — ничего со мной не сделается.
Качаю головой.
— Мне не будет спокойнее.
— Я не об этом, Трейси, — шепчет Дэниел, проводя по моему плечу рукой. — Мне важно знать, можешь ли ты… принять меня, позволить мне стать частью
Продолжительно смотрю на него, и мне вдруг делается безумно страшно. Что, если по прошествии нескольких лет судьба разлучит меня и с ним? Едва заметно качаю головой, не желая быть пленницей жуткого прошлого, но губы против воли кривятся и на глаза наворачиваются слезы.
Дэниел уверенным жестом прижимает меня к груди, ведет к дивану и усаживает рядом с собой.
— Тебе, наверное, не понять… — жалобно бормочу я, всеми силами стараясь успокоиться.
— Я понимаю, все понимаю, — бормочет Дэниел, гладя меня по голове и по спине. — Ты не готова к этому разговору, ни о чем не задумывалась или просто еще не решила…
— Да, — перебиваю его я. — Я не совсем готова. То есть мне кажется, что… я не против… Но сказать наверняка…
Дэниел кивает и крепко меня обнимает.
— Я подожду. И, что бы ты ни решила, попытаюсь понять, обещаю.
У меня на душе вдруг делается тепло и легко. Доверчиво кладу голову на плечо Дэниелу и на минутку закрываю глаза, всецело отдаваясь этому отрадному чувству.
7
— А ты? — Поднимаю голову и смотрю на Дэниела с полушутливым сомнением. — Неужели ты готов принять нас — вдову и ее ребенка? — С улыбкой прищуриваюсь. — Ты же сам говорил, что не создан для семьи. Что только мучил бы и детей, и жену.
Дэниел смотрит на меня серьезно и открыто. Я уже знаю: что бы он ни сказал, я во все поверю.
— Я в самом деле так считал. Пока не познакомился с вами… Сам удивляюсь.
У меня в голове проносится весьма неприятная мысль. Я сдвигаю брови, чуть отстраняюсь и упираю руки в боки.
— А может, ты это делаешь из одной порядочности? Может, просто решил сжалиться над нами? Тогда…
Дэниел нетерпеливым жестом просит меня замолчать и закатывает глаза.
— Опять ты про жалость! Я же не раз повторял: дело совсем не в ней. — Он крепко обнимает меня и непродолжительно целует в губы, отчего с меня мгновенно соскакивает вся воинственность. — Я не жалею тебя, — протяжно произносит Дэниел. — Ты будишь во мне совсем другие чувства. Давай больше никогда не возвращаться к этой теме, а?
— Хорошо, — соглашаюсь я, удивляясь своей сговорчивости и податливости.
— Обещаешь? — с дурашливой суровостью спрашивает Дэниел.
Киваю.
— Отлично. — Он целует меня в кончик носа, и в эту секунду мне кажется, что настал долгожданный вечный покой, награда за прежние тревоги, страдания и утраты. — Гулять еще пойдем?
Повожу плечом.
— Можно было бы… Но не хочется оставлять Лауру одну. Вдруг проснется? Обнаружит, что, кроме нее, тут больше никого, еще испугается.