… по прозвищу Кобра
Шрифт:
— А взамен… — юноша делает театральную паузу, — Вы будете частным образом, без оформления каких-либо документов, выполнять мои заказы по спискам, которые я буду Вам передавать при своих посещениях. Забрал приготовленное, отдал новый список — так и пойдем, шаг за шагом. Вот один из таких списков, взгляните, — и протягивает мистеру Сойеру листок со списком необходимого оружия, — Но, если Вы сейчас скажете, мистер Сойер, что никогда не нарушали закон и не знаете, где всё это можно достать в течении двух-трёх дней, я просто уйду. Конечно же, с моими монетами и Вашим Кольтом.
Мистер Сойер в ужасе мотает головой, он так не скажет! А люди чёрного Джона «Кувалды», за хорошие деньги, доставят ему всё по списку и ещё, сверх того, уже к вечеру завтра. Иначе он скажет им, что больше не будет принимать на переделку и продажу краденый антиквариат.
— Вы знаете, что такое Occupier’s Dream, мистер Сойер? — загадывает очередную загадку юноша, — Нет? А это, такая большая клетчатая сумка с ручками, типа Биг-Бэга, но поменьше, в которую может влезть большое количество барахла и которую можно нести одному. Именно, барахла, мистер Сойер. Так вот, все мои заказы должны быть упакованы в такие сумки. Это могут быть — одежда, обувь, химические реактивы, предметы гигиены, я все подробно напишу.
Мистер Сойер кивает головой — сумки, так, сумки, и плевать на мечту какого-то там оккупанта.
— И ещё мне прямо сейчас понадобится некоторая сумма наличных долларов, на неотложные нужды. Половина той упаковки, которая лежит у Вас в сейфе, подойдёт. Годится, мистер Сойер? Тогда я с Вашего позволения откланиваюсь, принесите деньги, заберите в сейф все монеты вместе с мешочком, а Ваш Кольт… я, пожалуй, пока возьму с собою. Не возражаете? Я забегу к Вам послезавтра, к вечеру, хорошо?
Мистер Сойер молча кивает, встаёт с кресла, сгребает с прилавка все монеты в кожаный мешочек, завязывает его узким сыромятным ремешком и идет в свою каморку. Там, он снова открывает сейф, кладёт мешочек с монетами на полку, взрезает полиэтилен, отсчитывает пять пачек из десяти и выходит с ними в зал. Молодой человек спокойно ждёт. Он принимает деньги, кивает и уже собирается уходить.
— Как мне к Вам обращаться? — сипло спрашивает мистер Сойер странно одетого юношу с его Кольтом за спиною.
— Экола Бести, к Вашим услугам, сэр, — улыбается тот.
«Бести… best — лучший, Экола… Никола… он, видимо, итальянец, хотя… какой-то New-Vasuki Prodject, какая-то Occupier’s Dream, может и не итальянец… да какая теперь уже к чёрту разница» — про себя думает мистер Сойер и уже через минуту полностью отключается. Он погружается в пучину планирования нужных звонков, поездок, писем и написания научных статей, записи к врачам и т. д. Как раньше… Ох-х, неужели его молитвы всё-таки дошли до Иеговы, а папа Изя оказался не такой падлой, какой он был при жизни… Это же просто ошер какой-то!
А ещё через два часа, на пустую площадь перед студенческим кампусом университета
— В следующий раз такси возьму, — бурчит себе под нос усталый путник.
Затем, он достаёт из кармана толстовки какую-то медную скобу, зажигалку и начинает проводить с ними какие-то манипуляции.
Звуки уходят… темнота!
Глава 16. Песнь о смелом сарисофоре
Этого смелого сарисофора в прекрасных пассакальях бродячих менестрелей, во множестве кочующих с рынка на рынок в любой окуме, как только не называют — и Гор, и Жор, и Юр, и даже Гог! Хм-м, Гог… Как родного брата великого князя Союза? Да, как брата. Но, в одном, менестрели единодушны — этот самый Гог, действительно, о-очень смелый…
На самом же деле, некий Гог, во время описываемых событий, служил простым воином в свите владетельного князя Синей Окумы, с запада граничащей с соседней, Красной Окумой. Служба как служба… караулы, патрули, наряды, охрана княжеского дворца, порядок на рынке, по субботам — кабак и девки. О-очень редко — казни преступников, приговорённых к смерти судами обоих уровней, как местным окумским судом, так и Верховным Судом Союза. В общем, сплошная рутина. И если бы, хоть иногда, Гога не назначали в наряд — заслон на Транссулойскую дорогу, его службу можно было бы назвать — сытым, спокойным и безмятежным времяпрепровождением. Но, скучным!
Транссулойская дорога, в просторечии, Сулойка, идущая через весь Союз, от края и до края, а потом ещё и по территориям неприсоединившихся окум, вдоль непроходимых и пустых обрывов мрачных Сулойских гор, была всегда. Никто не помнит и не знает, кто и когда построил Сулойку. Видимо, те же сказочные титаны, что насыпали из своих лукошек и сами Сулойские горы. Чётко, 10 метров ширины, по всей длине дороги. При такой ширине, на ней спокойно разъезжаются две самые большие повозки, типа, фургонов-конфекционов.
Именно по Сулойке сто лет назад рвались вперёд железные регименты тогда ещё не Святого князя Гула. Под их мощными копейными ударами откатывались на восток многочисленные кодло язычников. Их жалкие попытки разобрать Сулойку во многих местах, чтобы остановить Гула, ни к чему не привели. Но, один небольшой участок дороги, они, кое-как, но смогли разобрать. И увидели… что это не просто дорога шириной 10 метров, вымощенная хорошо подогнанными булыжниками со срезанными верхушками, а канава правильной формы и с глубиной 4 метра, доверху засыпанная огромными камнями вперемешку с песком и щебнем. Куда, при этом, делся неизбежно вынутый оттуда при строительстве дороги грунт, не ясно. Никаких грунтовых отвалов рядом с дорогой нет.