По пути

Ляля Фа

Что она там на лекциях по управлению рисками в сфере интеллектуальной собственности рассказывает? Общее правило простыми словами: чтобы понять, как действовать, нужно, с одной стороны, представить худший сценарий и постараться его предотвратить, а с другой — лучшее развитие ситуации, и постараться создать для этого благоприятные условия.

В лучшем случае они все вместе сядут завтракать. Еда! Если едой занять мужчин, это — ну, а вдруг? — может и сработать… Разве нет? А вот в худшем случае…

— Галя, что бы ты там ни думала — не надо. — Рустам положил ей руки на плечи и мягко убеждал: — Давай по очереди — водные процедуры, как

и в любое другое обычное утро, а потом уже всё остальное.

— Подожди меня в комнате, ладно? Я быстро. — На эти её слова Рустам украдкой хмыкнул, но Галина заметила и тоже улыбнулась: — Нет, я правда быстро в этот раз, обещаю.

Слово она сдержала. Пока умывалась, всё так же с улыбкой вспоминала свои переживания накануне под душем. И потом, когда поняла, что Рустам не дождался её, уснул. Странную смесь остатков тянущего предвкушения, предательского облегчения, нежности и женского любопытства. Она заметила, как Рустам следил за её реакцией, пока разминал мышцы с утра. Он не догадывался, но после вчерашнего вечера нет ни одной морщинки на его лице, ни одной родинки или шрама на груди, животе и руках, который бы она ни разглядела, прежде чем укрыть его пледом. И даже потом долго смотрела на его лицо, отмечая про себя, насколько оно другое, когда он спит: расслабленное, гармоничное… красивое!

И опять почувствовала, как щёки налились жаром — дурацкое свойство краснеть, словно девчонка! А тут и Рустам вернулся в комнату — волосы слегка влажные, через плечо — полотенце. Галина выдохнула и шагнула к двери — пора уже. А он не пустил. Положил её ладони себе на грудь, потянул на себя. Кожа под пальцами будто горела, Галина ощущала ровное биение его сердца. Кто кого первым поцеловал — она не запомнила. Да это было и не важно. На несколько мгновений она забыла о том, что на кухне их ждали. К счастью, об этом помнил он: как только дыхания стало не хватать, отпустил и её руки, и её губы, прижался к щеке, царапая пробивающейся щетиной, крепко обнял и веско сказал:

— Ты… Ты стала очень важным человеком для меня, Галя… Понимаешь?

Рустам слегка отстранился, и Галина встретила его серьёзный взгляд. Медленно кивнула, хотя и не была уверена в том, что именно он пытался ей сказать. А Рустам ещё раз прижал её к себе на миг, и только потом толкнул дверь из комнаты и вышел в коридор. Галина поспешила за ним.

***

У двери кухни Галина придержала Рустама за руку и вошла первой.

Лампочки на натяжном потолке освещали каждый уголок. Ярким пятном бросался в глаза большой букет цветов, уже заботливо поставленный в вазу. Саша и Ася сидели за столом, накрытым для завтрака на четырёх человек. По хмурому виду сына было ясно, что такой широкий жест — не его инициатива. А вот Ася как ни в чём не бывало пила чай, и, улучив момент, подмигнула Галине.

Сразу стало спокойнее. Возможно, такое спонтанное знакомство — не самый худший вариант?

— Доброе утро, — поздоровалась Галина.

— Привет, — Рустам протянул руку Саше и кивнул Асе: — С женским праздником! Всех благ.

— Саша, Ася… Это Рустам, — соблюла формальность Галина.

Сын молча ответил на рукопожатие, а Ася засуетилась:

— Спасибо, очень приятно, Рустам. Вам чай или кофе?

— И мне приятно, Ася. Чай. Можно на «ты», — Рустам не спеша подцепил свою рубашку со спинки одного из стульев, надел её, застегнул пуговицы и отодвинул стул для Галины. — В ногах правды нет, Галя. Сегодня

за тобой ухаживают... Так ведь?

Он посмотрел на Асю, и та тут же исправилась:

— Мам, конечно, садись. Ира шарлотку передала, твою любимую. Вот… А вы, Рустам, любите шарлотку?

Ася изо всех сил старалась разрядить обстановку, но с каждым словом Саша темнел, словно грозовая туча. Сжав челюсти, он следил за Рустамом. Тот пристальное внимание заметил, но спокойно ответил Асе, подворачивая рукава:

— Очень люблю.

— Саш, спасибо Иринке передавай. Как она, как девочки? — Галина улыбнулась Асе и приняла блюдце с яблочным пирогом.

— Ничего нового, только ночью плохо спят, зубы режутся. С праздником тебя, мама, там тебе цветы, — Саша кивнул в сторону вазы, мимоходом снова зыркнув на Рустама. — А мы с Иришкой надеялись, что хоть сегодня ты к нам. Приедешь?

Галина чувствовала себя усталой, но отказывать сыну не хотела. Даже и мысли такой не допускала. Раньше. А сейчас вдруг поймала себя на том, что с удовольствием провела бы этот день иначе… Но Рустам молча пил чай, а спрашивать его о планах на день при детях не хотелось.

— Спасибо, родной, цветы прекрасные! Я подумаю. Может, вечером, часов в девять…

Сын в ответ просто кивнул, и Галя скороговоркой выпалила:

— А вообще, я думала вас всех на ужин собрать, чтобы с Рустамом познакомить. Хотя вот, вы и так познакомились... Но может, лучше вы ко мне вечером? Я стол накрою. А у Рустама два сына и…

— Мам! — Саша резко встал из-за стола. — Можно тебя на пару слов.

Галина прикусила губу. Внешне сын был похож на неё, а характером — на мужа. И сейчас это была совсем не просьба.

— Нет, — собственный спокойный ответ удивил Галину, — так говори.

— Саш, остынь, — Ася попробовала успокоить брата, но только подлила масла в огонь.

— Да вы что, совсем ослепли обе?! Ладно мать — ей внуков растить, а она туда же, мужика завела! Но гормоны схлынут, она ещё подумает и очнётся. Ну а ты-то, Ася?! Какой-то алкаш подзаборный, рожа помятая — и в честь него приём?! Да он…

Кулак Рустама опустился на столешницу так, что тарелки подпрыгнули.

— Хватит!

Как ни странно, Саша замолчал, сел обратно за стол. Галина тронула Рустама за предплечье, одним жестом и благодаря, и сдерживая. Слова к ней не шли, горло сдавило спазмом.

У Аси же такой проблемы отродясь не было:

— Внуков, ишь… Твоих детей! Ты, Сашка, молодец такой, о себе думаешь, об Иринке думаешь… а о маме?

— О ней и думаю, да получше твоего! — снова взвился сын. — У этого Рустама, небось, ни кола, ни двора, ни угла своего нет, чтобы женщину привести. А тут маман наша подвернулась. Он же её на дороге подобрал — удобно-то как! Утешил, пару ласковых слов сказал — и тёплое место для ночёвки обеспечено. Даром!

— Я сказал, хватит! — тихий голос снова оборвал возмущение сына. Единственный глаз сощурился так, что и цвет не разобрать, а сжатый до побелевших костяшек кулак на столе выдавал усилие, с которым дался самоконтроль: — Ты, щенок, сейчас целый сидишь лишь потому, что Галя тебе мать. Более того, я даже в чём-то готов согласиться с тобой — какой-то хахаль из ниоткуда, а ты — мужик и блюдёшь интересы матери. Понимаю. — Рустам выдержал паузу и продолжил: — Только она не просто «подвернулась», и не дура совсем. Должны же и тебе мозги по наследству достаться? Так вот, вместо того, чтобы чушь нести, ты бы спрашивал, уточнял, что ли…