По рукам и ногам
Шрифт:
Это тот самый. Тот, который Кэри заставил меня самостоятельно выбрать. Я ткнула тогда в первый попавшийся, но сейчас узнала его сразу. Широкий, кожаный, почти что без излишеств. К нему еще толстый черный шнур привязан был.
От холодного прикосновения к шее я вздрогнула.
– Хозяин? Хозяин… Я не привыкну тебя так звать.
– Хорошо. Зови по имени, мне нравится. Но в постели только хозяин. За ошибки будешь получать серьезно. Уяснила? – Ланкмиллер подкрепил свои слова щелчком
Будет натирать шею. А мой мучитель будет по утрам любоваться красно ватными следами. Уни-зи-тель-но.
– Уяснила, – совсем глухо выдавила я. – Это законы БДСМа?
– Вроде того. Кику. Так не пойдет. Ты ни инициативы не проявляешь, ни вырываешься. Делай хоть что-нибудь, делай, я тебя прошу. А то в следующий раз опою чем-нибудь, и будешь чувствовать себя, как течная сука.
– Я выражаю доверие, хозяин, – меланхолично заверила я. – Делайте, что хотите.
Ланкмиллер мерзко улыбнулся, дергая меня к себе.
Странно. Мне до дикости странно ощущать на себе его руки, губы и вообще. Он вроде бы и не жестко со мной, но так властно, с таким достоинством, что мне правда страшно возражать против той грязи, что он шепчет на ухо, против того, что он меня ну совершенно как свою собственность лапает.
В комнате было прохладно, а Кэри был теплый и такой сильный, что дернись я, наверное, и не заметил бы.
– Кику, ну почему ж ты такая плоская? – сокрушенно шепнул Ланкмиллер, тиская мой сосок.
– Отвалите хозяин, – устало фыркнула я. – У меня нормальная грудь, аккуратная. И судя по тому, сколько внимания вы ей уделяете, вам нравится.
В глубине души я уже принимала его правила и не переставала искать себе оправданий.
Их на самом деле не было.
Мне нужно было срочно менять свой план.
========== Часть 22 ==========
Этим утром я не просыпалась, а скорее медленно приходила в себя, бездумно пялясь в потолок, и гадая, какие части тела ломит больше. Я определенно не привыкла к таким активным упражнениям на гибкость. Ланкмиллер, оказывается, обожает эксперименты.
Черт, что мы вытворяли ночью…
Быть может, Кэри-то и привык, а вот у меня просыпалась совесть при одном только воспоминании.
Я выполнила программу «Трахнуться по дурости с мажором», обязательную для тех, кто желает ярких воспоминаний в старости. Но только я желала поскорее сдохнуть. Даже в голове не укладывалось, как я вообще сообразила до такой степени… До такой степени опуститься.
И каким разным может быть мнение человека утром и, мать его, вечером.
Ошейник. Ланкмиллер. Хо-зя-… ин.
Безысходность.
Ну почему обязательно быть такой тупой? Это у всех баб в крови заложено?
Нет, мне не нравился Ланмиллер. Но мне нравилось трахаться –
Солнце, видимо, уже давно взошло. Ну, сегодня хоть день не пасмурный. А то психика и так уже как-то на грани депрессии. Или срыва. Вот бы в психушку сейчас, там тоже на цепь посадят, так хоть насиловать не станут. Ланкмиллер бы сейчас ехидно заметил, что я не была очень-то против.
– Доброе утро, – невыносимо-довольным тоном поделали со стороны окна. – Как настроение?
Я с мученическим стоном села в кровати. Кэри сидел на подоконнике с чашкой кофе и уже давно, видимо, меня разглядывал. Фи, как избито. Он это специально? Специально.
– Поясница, – проскулила я, – засранец, если кому и надо делать массаж, так это мне… – а на бедрах еще и синяки остались от его пальцев. – Одежда где?
Ланкмиллер отставил чашку.
– Ходи без одежды. Мне так нравится.
– А мне…
А мне не нравится, но я, конечно, об этом не скажу, потому что он опять так смотрит, как будто мысли мои хочет прочитать, а то и сразу уничтожить взглядом. Издевается. Бесконечно издевается.
– Ну чего расстроилась? Ты молодец. – Он приподнялся с подоконника и потрепал меня по волосам и без того дыбом стоящим.
Держу пари, для любого здравомыслящего человека одного только взгляда бы хватило, чтоб в подробностях описать все мои «ночные приключения».
– Молодец? Да ты меня до смерти замучил. У меня все тело болит.
– Я? Да я, может, вообще не хотел трахаться, – Ланкмиллер повел плечом. – Но твой энтузиазм меня переубедил.
– Переубедил настолько, что ты три часа сходу не мог успокоить свой стояк? Пришел в одиннадцать, а отстал от меня только в два. Над кроватью часы висят, – я мрачно на него уставилась, натягивая на свое, девственное в прошлом тело, мягкую простыню, чтоб уж совсем не развратничать.
– Мой стояк – штука сложная и дело не твое, – парировал Ланкмиллер.
– В следующий раз тебе об этом напомню, когда снова попросишь отсосать.
– А ты стерва, Кику, – насильник пнул меня ботинком в плечо, заставив повалиться обратно на кровать.
И не то что бы сильно пнул, я просто не ожидала.
– Черт, Ланкмиллер, сколько раз ты успел кончить? Вся постель в сперме… – я откинула в сторону подвернувшийся под руку вибратор почти брезгливо.
– М-м-м… А ты? – вяло протянул он, зачем-то разглядывая дно своей кофейной чашки.
– С каких это пор, – я издевательски пробурчала я, – хозяина интересует, что происходит с Кику?