По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина
Шрифт:
В обратный путь я также решил добраться попутным судном. На Яну приходят сухогрузы от порта Осетрово, доставляя всё необходимое горнякам, геологам, строителям, оленеводам. Я поднялся на весьма комфортабельное судно чехословацкой постройки. Оно вместительное (пять тысяч тонн грузоподъёмностью), могло выходить в прибрежное морское плавание, так как считались классом «река-море».
Вышли мы на тот же пресловутый бар, но стало уже темно, и капитан застопорил ход. Бросил якорь. Объяснил, что у их компаса не сделана поправка на девиацию – высокоширотное отклонение между географическим Северным полюсом и магнитным, поэтому рисковать в темноте он
Мимо нас прошмыгнул морской буксировщик. Я побежал будить капитана: «Быстрее» Уйдёт». «Не уйдёт», – спокойно возразил капитан, отдавая команды к отплытию. А от буксировщика уже еле-еле виднелись огоньки. Но наше судно оказалось быстрее, и мы стали догонять его.
Я напросился в рулевые. Здесь не надо искать створные знаки – следуй за впереди идущим «моряком». Одно только неприятное ощущение: наше длинное судно с пустыми отсеками было лёгким, сильно возвышалось над водой и, как гусеница изгибалось на волнах. А выдержит ли корпус? Когда приблизились к буксировщику, я старался идти точно за его кормой, по следу, где он как бы срезал волну. Но он короткий, а наше судно раза в три длиннее… «Ты что юлишь?» – Обеспокоенный «слаломным» движением вверенного ему корабля, капитан вернулся в рубку. «А мы не развалимся?» Он успокоил: судно крепкое, рассчитано на большие волны…
Когда обогнули выступающий далеко в море мыс Буор-Хая, капитан засёк прямой курс в сторону Тикси, мы обогнали буксировщик – теперь этот проводник нам уже не нужен. А я пошёл спать…
Но все эти романтические приключения не оказали никакого положительного влияния на мою собкоровскую продуктивность. По-прежнему я писал не то, редакция мои опусы не печатала, за исключением очень коротеньких сообщений, в том числе и по заказу из Москвы. Например, такую «нетленку» сочинил я в подборку «Навстречу выборам»:
Завтрашний уровень производства, материального и культурного благосостояния народа зависит прежде всего от результатов сегодняшнего труда. Эти слова из Обращения Центрального Комитета нашей партии к нам, избирателям, глубоко понятны и близки каждому советскому человеку.
Так повелось, что перед очередными выборами мы анализируем наши успехи и недостатки. За четыре года народное хозяйство Восточной Сибири шагнуло далеко вперед. Это сказалось и на развитии водного транспорта. Объем перевозок грузов увеличился на 33 процента. На Лене появилось много новых судов…
Этот текст я не смог бы сейчас придумать. Он сохранился у меня в записной книжке. Видимо, я писал его где-то по дороге к автору этого эпохального сочинения. Писал я его за какого-то «работника диспетчерской службы». Далее я, то есть он говорит о «неиспользованных резервах», о том, что «надо их выявлять, устранять ошибки на каждом рабочем месте, это и станет залогом еще более быстрого развития речного флота»… И подобные штампованные словеса печатались от выборов до выборов, от съезда к съезду. Выносились на первые полосы всех газет Советского Союза, создавая иллюзию неуклонного, «более быстрого» развития страны, единства народа и партии при всеобщем «одобрямсе»…
Ко мне в Якутск, чтобы наставить меня на путь истинный, прилетел зам главного редактора Владимир Сорокин. Но ничем помочь
Вскоре после возвращения Сорокина в Москву мне позвонила его жена и стала допытываться, не я ли его сдал, сообщив редакции, что он тут запил. Вот ещё один признак скандалёзности этой редакции. Я, естественно, отрицал, поскольку действительно не знал о причине его перманентного «плохого самочувствия»: когда мы встречались, от него алкоголем не пахло.
Через полгода, когда я получил первую северную десятипроцентную надбавку к окладу, отношение редакции ко мне заметно ухудшилось. Получилось так, что мой общий доход превысил оклад редактора отдела. В то время как мой «валовый продукт» в присланных строках был непропорционально мал. Меня вызвали в Москву «на ковёр». Мой отчёт проходил в обстановке лютой ненависти тех, кто меня возненавидел, и при сочувствии тех, с кем отношения были вполне приличными. Главный редактор не устроил разнос, он просто по-человечески поинтересовался, смогу ли я в Якутске устроиться, если «Водный транспорт» откажется от моих услуг.
Ко мне опять прилетел Сорокин. На этот раз, чтобы уладить кадровый вопрос. Ему было важно срочно найти мне замену из местных, чтобы перед редакцией снова не встал злополучный «квартирный вопрос». Я рекомендовал Евгения Баханова, опытного журналиста, возглавлявшего в газете «Социалистическая Якутия» отдел промышленности (и строительства, и транспорта, и геологии).
В результате получился кадровый бартер: Женю утвердили на моё место, меня взяли на его. Я был очень доволен таким исходом – с моей израненной души свалился тяжкий груз. К тому же я благополучно избавился от транспортного узкотемья, которое не вызывало у меня энтузиазма. Вся Якутия давала более широкий простор для творчества.
Как всегда на новом месте, у меня сначала дела разворачивались ни шатко, ни валко. Я – о моих собственных публикациях. И здесь я, хотя и скрупулёзно, но слишком медленно вживался в темы, не спешил готовить собственные большие материалы. Но первой значительной публикацией (вот парадокс!) стала целая полоса на воднотранспортную тему – про Жатайский судоремонтный завод, про его проблемы. После этой публикации главный редактор Олег Якимов вздохнул с облегчением: наконец-то я прорезался! И обком партии утвердил меня членом редколлегии. Лёд тронулся…
Загружают суда за сутки, а разгружают полмесяца
В записной книжке я нашёл очень длинную и подробную запись беседы с начальником Ленского пароходства Дубровским в 1977 году. Я уже не тот собкор-новичок, что когда-то растерялся от обилия тем и неумения их использовать для публикаций. Очень насыщенный, доверительный получился разговор по итогам очередной навигации. Возможно, проблемы настолько допекли этого сурового мужика, что он решил открыться. К тому же тогда у меня уже были громкие статьи в «Социалистической Якутии», и это вызывало ко мне доверие как к автору. Было ли напечатано это интервью, не помню. Экземпляра газеты с публикацией, даже если она состоялась, у меня не сохранилось. Цитирую наш разговор по своим записям.