По следам Адама
Шрифт:
Бибби привел нас на развалины складов и показал собранные им свидетельства прочных торговых контактов островитян с шумерами и с обитателями долины Инда, цели нашего маршрута на «Тигрис». Не требовалось большой фантазии, чтобы мысленно нарисовать себе картину существовавшего здесь когда-то оживленного порта. Я стоял на краю причала около городских ворот и смотрел на волны, не разделявшие, а объединявшие самые древние цивилизации планеты. И я чувствовал себя органичной частью этой сложной связи. Перед тем, как покинуть Ирак, я тщательно изучал переводы древних текстов, собранных в багдадской библиотеке, и еще яснее понял следующее.
Наши современники настолько подвержены влиянию
В текстах, написанных древними шумерами, больше всего меня поразило то, что психологически они от нас почти не отличались. В своем эссе «Морская торговля Ура» специалист по шумерской культуре Оппенгеймер пишет, что самое интересное в надписях на глиняных табличках — это описание той роли, которую сыграло развитие мореходства в жизни города, превратившегося в важный торговый порт. Были очищены каналы, как в самом городе, так и за его пределами, и в дальнейшем за их состояние отвечали специальные чиновники, отчитывавшиеся перед самим царем. Портовые власти собирали налоги с приходящих кораблей, а капитаны обзавелись заверенными печатями документами с информацией об их судах и о перевозимом грузе.
Грузоподъемность самых больших тростниковых кораблей шумеров измерялась в «гурах», что составляет от 30–40 тони и выше. Рядом с такими гигантами наш «Тигрис» показался бы малюткой. Согласно финскому языковеду Салонену, такие корабли назывались «магур». Еще их называли «корабли богов», «корабли, плавающие по океану» и «корабли с высокими мачта-ми». Мы дали нашему судну имя реки, послужившей отправным пунктом нашего путешествия. Но шумеры тоже дарили своим кораблям романтичные имена, например, «Хранительница жизни», «Утро», «Услада сердца». В древних текстах говорится о пассажирских кораблях, паромах, рыбацких баркасах, боевых судах, транспортах для перевозки войск, частных и рейсовых торговых кораблях. Грузом могло быть все, от дерева, меди, слоновой кости, кирпича, шкур и тканей до кукурузы, муки, хлеба, рыбы, молочных продуктов, вина и домашнего скота.
После впечатляющей картины старинного порта мы отправились в другое место, также поразившее меня и существенно повлиявшее на мои представления о взаимосвязи прошлого и будущего. То было самое большое из известных науке древних кладбищ. Бескрайнее песчаное поле лежало перед нами, усеянное множеством могильных холмов. Археологи насчитали здесь более ста тысяч захоронений. Большинство представляло собой просто горки плотной земли, но некоторые имели весьма впечатляющие размеры. Самые большие располагались ближе к морю и, очевидно, были сделаны в самом отдаленном прошлом, пока места на кладбище имелось в избытке. Остальные были разбросаны безо всякого плана и походили на гигантские черепашьи яйца. Гробокопатели не пощадили ни одной могилы.
Я знал, что в древности Дильмун являлся такой же святыней для шумеров, как Иерусалим для христиан и Мекка для мусульман. Даже ассирийцы совершали сюда паломничества, что засвидетельствовано в их клинописных табличках. Возможно,
В наши дни никто не питает уважения к этим разграбленным могилам. Те, кто разбогател на нефти, улетает в Мекку. Мое внимание приковали к себе несколько самых больших захоронений, лежавших в непосредственной близости от современного арабского поселения. Бибби провел меня вокруг могильного холма и показал результаты деятельности местного населения. Они выламывают для своих нужд известняковые плиты, из которых были сооружены пирамидальные конструкции, лежащие в основе могильных холмов. Известняк такого типа не встречается нигде на территории Бахрейна, его привозили на остров на борту величественных «магуров». Я узнал эти тщательно подогнанные известняковые плиты — точно из таких же, только скрытых под слоем высохшей глины, состояла знаменитая пирамида Ниппур в Ираке.
В один из дней я в одиночестве вернулся на заброшенное кладбище, забрался на купол одного из самых больших захоронений, откуда мне открывался вид на долину мертвых и на белые дома их ныне здравствующих потомков, и предался размышлениям.
— Ты помнишь, о чем ты тогда думал?
— Я думал о том, что пять тысяч лет назад на этом самом острове зародилась письменная история человечества, и я пытался угадать, что напишут о нем еще через пять тысяч лет, когда иссякнет нефть, струящаяся сейчас по трубам, проложенным с материка.
Я думал о том, что мы, европейцы, скептически относимся к устным преданиям и считаем, что достоверная история начинается с изобретением письменности. Но если исторические события записаны не нами самими, с помощью букв, унаследованных от финикийцев, мы все равно не воспринимаем их всерьез. В моей памяти были еще свежи воспоминания о багдадской библиотеке и о хранящихся там древних шумерских летописях. И тогда, лежа на высоком могильном холме и глядя на сто тысяч забытых захоронений, я поклялся себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы записи старинной шумерской цивилизации никогда не канули в Лету.
Еще я думал, что и иудеи, и христиане, и мусульмане восприняли легенду о Ноевом ковчеге и о Великом потопе. Эту легенду принес из Месопотамии Авраам. В детстве на меня произвел огромное впечатление рассказ о том, как Ной спас всех зверей на земле. Но тогда я не думал, что настанет день, когда я задамся вопросом — каким образом эта история стала частью религиозных мифов? Библия помещает ее сразу за рассказом о сотворении мира, а в Коране она упоминается неоднократно.
Если мы мысленно вернемся в Ур, где на протяжении более чем двух тысяч лет клинописные глиняные таблички шумеров хранили первоначальную версию легенды о Потопе, мы поймем, что там произошло нечто, важное, для всех нас.
Никто и не подозревал о существовании шумеров до тех пор, пока археологическая экспедиция из Пенсильванского университета при раскопках пирамиды Ниппур не обнаружила библиотеку из тридцати пяти глиняных табличек с надписями. Многие из них содержали рассказ о Потопе.
Для шумеров это была не легенда, а их собственная история. Из Библии мы знаем о Потопе, но версия шумеров гораздо более реалистична. По их версии, любимый богами царь, спасший человечество от потопа, зовется Зиусудра. У него на борту не было ни слонов, ни жирафов — только обычный домашний скот. И его ковчег пристал не к вершине горы, а к благословенному богами острову Дильмун в Персидском заливе. Оттуда спустя много лет потомки царя перебрались в Ур, бывший тогда портовым городом в дельте впадающей в залив реки.