По следам Богов
Шрифт:
Белые стены отражали свет большого окна, украшенного занавесками из натурального льна, наполняя комнату светом. На обеденном столе из тёмного дерева стояли красиво сервированные тарелки и бокалы, готовые принять своих гостей. Пахло свежей выпечкой и ароматным кофе. В углу обнаружился массивный шкаф, украшенный керамическими тарелками и кухонными принадлежностями. На стенах висели яркие картины с пейзажами и цветами, а на полу лежал мягкий ковёр, создающий уютную домашнюю обстановку.
Кухонный гарнитур из того же оттенка украшали резьба и стеклянные витрины, в которых блестели сервизы
– Доброе утро, красотка, – просиял он. – Голодна?
– Угу, – оторопев, я быстро кивнула: от удивления моя реакция была немного заторможенной. – Помощь нужна?
– Нет, – скривился Клаус, – займи место, я принесу всё.
На завтрак я наслаждалась великолепным сладким хрустящим воздушным круассаном, украшенным спелыми ягодами и сахарной пудрой, который таял во рту. Его запах наполнял всё пространство, а рядом стояла чашка ароматного капучино с приятной молочной пенкой, обладающей сладковатым послевкусием.
– Очень вкусно! – восхитилась я, пережёвывая круассан. – Ты, что, повар?
– Это что-то вроде хобби, – пожал плечами Клаус, принеся мне тарелку с омлетом, украшенным томатами черри. – Мне передали, что тебя надо хорошо накормить.
– Но я уже наелась, – смущённо прячась за чашкой, пробормотала я. Сделав глоток бодрящего напитка, почувствовала себя полной сил.
– Значит, омлет скормим Руэду, у него как раз желудок бездонный, – усмехнулся мужчина.
– А где Виль… – я запнулась: непривычно было произносить его имя в разговоре с другими людьми. – Мистер Хаслер?
– Наверху, – коротко ответил Клаус, – мистер Леман должен ему перевязку сделать.
– Странно… Когда я спустилась, Фабиан был в гостиной.
– Пойди поторопи его, – нахмурился он в ответ.
Кивнув головой, я медленно вернулась в гостиную, где хозяин дома снова смотрел в телевизор. Фабиан вдруг оторвался от происходящего на экране и повернулся ко мне.
– Как долго затягиваются раны, оставленные божественным оружием? – спросила я, заметив взгляд мужчины. – Богам же только этим оружием можно нанести вред?
– Раны… – пробормотал он, но чуть громче добавил: – В зависимости от силы божества и его ранга заживление проходит с разной скоростью. В случае Вильгельма может занять всего пару дней. Я ещё не делал перевязку.
– Почему не делал?
– Он нанёс мне душевную рану, – стирая невидимые слёзы со щёк, он наигранно всхлипнул.
– Вы опять неудачно пошутили, и он на Вас наорал? – я вскинула бровь, сложив руки на груди.
– Я поражён до глубины души! – по-прежнему наигранно возмутился Фабиан, но спокойно добавил: – Да, так и было.
– Ну тут уже ничего не поделаешь, – я развела руки в стороны, сдерживая смех.
Поднявшись с места, мужчина поправил рубашку и направился к лестнице, махнув мне рукой.
– Пойдём, проверим его.
В комнате Вильгельма нас встретила рабочая обстановка: мужчина ходил из
– Говори первая, – шепнул мне Фабиан.
– Почему я? – быстро повернув голову к спутнику, удивилась я. – Вы же друзья!
– Гляди, как он зол, – продолжал шептать бог Мудрости, – а тебя он не обидит, в отличие от меня.
– Звучит как бред! – шикнула я, но Фабиан просто толкнул меня вперёд, вынуждая врезаться в Вильгельма. Испуганно захлопав ресницами, я подняла взгляд на мужчину, лицо и интонация которого слегка смягчились после встречи наших глаз. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе, закончив телефонный разговор.
– Ну всё, Вильгельм, отлипни от девушки, – вздохнул Фабиан, подходя ближе, – я хочу рану твою проверить.
– Я могу чем-то помочь? – поинтересовалась я, когда Вильгельм выпустил меня из объятий.
– Да, – усмехнулся Фабиан, – следи, чтобы он меня не ударил.
Мой удивлённый взгляд перемещался от одного мужчины к другому. У Фабиана в руках неожиданно появился поднос с бинтами и неизвестными баночками, который протянули мне, в то время как Вильгельм медленно снял футболку, открывая перебинтованный торс. Он предстал перед моими глазами во всей красоте своего величия, словно сошедший со страниц древних мифов: широкие плечи, впечатляющие мышцы рук и рельефный живот, словно выточенный из мрамора. Вильгельм был произведением искусства, олицетворением мужественной силы и грации. Даже в тот момент, когда мы наслаждались друг другом, я не могла не заметить его красоту, но тогда не так внимательно изучала это идеальное тело.
– Лета, слюни подбери, – с усмешкой прервал мои мысли Фабиан, подойдя ближе, и взял с подноса ножницы, – а то весь пол зальёшь.
– Вообще-то я просто смотрела, – пробурчала я, скривив губы.
– Ага, конечно, – съязвил хирург и засмеялся: – У тебя всё на лице написано. – Стоило ему вернуться к Вильгельму, как смех прекратился. Я не сразу сообразила, в чём дело, но взгляд, которым одарили Фабиана, был пугающим и жутким. Подняв руки, будто капитулируя, тот издал многострадальный вздох: – Всё, я затыкаюсь.
– Вот так и убивают взглядом, – заключила я, что вызвало на лице Вильгельма улыбку.
– Кошмар! – поразился Фабиан и обратился ко мне. – Что ты сделала с вечно хмурым богом Смерти?! Он же сейчас улыбается! Хотя, может, это его перекосило так?
Я прыснула от смеха, но как только разрезанные бинты с тихим шелестом упали на пол, взору открылся красноватый шрам в форме звезды. Мои глаза расширились, а сердце сделало болезненный скачок, словно пытаясь вырваться из плена глубокого раскаяния. Невыносимый груз вины навис надо мной, надавил на плечи, словно камень, таща на самое дно морское. Я причинила ему боль, ранила его, и теперь собственные душевные раны кровоточили от мучительного осознания этого поступка. Хотелось сжаться и спрятаться от себя, от мыслей, ото всех. Сжимая ручки подноса до того, что костяшки моих пальцев побелели, я прикусила губу и поникла.